Цитаты со словом «легковерность»
Похожие цитаты:
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Многоречие свойственно человеческому скудоумию.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Невежественное мужество на войне все же лучше просвещённой трусости.
Позёрство — представление глупцов о славе.
Полное невежество лучше худо усвоенной учёности.
Главное и величайшее невежество состоит в незнании самих себя.
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Невежество и суеверие — вот единственные истинные несчастья.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Выказывать свой ум и разум — это значит косвенным образом подчеркивать неспособность и тупоумие других.
Хвастовство — признак неуверенности. Грубость — признак бессилия. Надежда на пользу от их проявления — признак глупости.
Совесть человека может заблуждаться, но сам человек может и не быть бессовестным, точно так же как можно обладать ложным вкусом, не впадая в безвкусицу.
Умеренность того, кому благоприятствует судьба, — это обычно или боязнь быть осмеянным за чванство, или страх перед потерей приобретённого.
Излишняя самонадеянность не признак интеллекта, а прямое следствие незрелости характера.
Эгоизм счастливых людей — беспечный, поверхностный и безотчетный. Эгоизм несчастных людей — ожесточенный, горький и убежденный в своей правоте.
Серьёзность — это ремесло. Легкомыслие — искусство.
Подчас глупых людей легче любить за их глупость, чем мудрых за их мудрость.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Знания в злобном уме губительнее невежества.
Невежество бывает двоякого рода: одно — безграмотное, предшествует знанию, другое — чванное, следует за ним.
Великие нации никогда не беднеют из-за расточительства и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительства и неблагоразумия государственной власти.
Нищета и невежество порождают собственную истину.
Признаваться в незнании — одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.
И гордость, и самолюбие, и тщеславие, сюда можно прибавить — высокомерие, надменность, чванство, — все это разные виды одного основного явления — «обращенности на себя»
Корысть заставляет поддерживать величайшие нелепости.
Величайший враг знания — не заблуждение, а косность.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Вот злонравия достойные плоды!
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь.
Людьми правят гордость и эгоизм, а движут тщеславие и предрассудки.
Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей.
Общий порок всякого невежества — говорить будто то, чего не знаешь, не существует вовсе.
Неспособные любить склонны к сентиментальности точно так же, как неспособные к братству склонны к панибратству.
Корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и любовь.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Хитрость — талант эгоистов.
Честность есть истинный аристократизм нашего времени; она не нуждается в покровительстве, и хотя многие мечтают разыграть её, но овладеть ею им никак не удается.
Наши великие демократии всё ещё склонны считать, что глупый человек скорее окажется честным, чем умный, а наши политики извлекают выгоду из этого предрассудка, выставляя себя ещё глупее, чем создала их природа.
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
Впечатлительность — удел ничтожеств.
Идейная любовь — такая же нелепость, как и идейная ненависть; духовное мошенничество, подделка, иногда очень ловкая.
Пороки заимствованные — самые неприятные из всех и самые непростительные.
Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать свое духовное убожество другим.
Настоящая любовь и изобретательность свойственны иногда вовсе не тем, в ком мы рассчитываем их найти.