Цитаты со словом «куртизан»
Похожие цитаты:
Искусные льстецы обычно не менее искусные клеветники.
Ни один льстец не льстит так искусно, как самолюбие.
Деспот предпочитает оказывать милость, чем выказывать справедливость.
Надо иметь некоторый опыт обращения с людьми, чтобы отличить знаки истинной благосклонности от льстивых любезностей, сказанных из корысти или из тщеславия.
Когда у знатных людей не имеется добродетелей, они занимают их у лести, которой щедро платят милостями, местами и лентами.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
В царстве лжи мужчины — простолюдины, женщины — аристократия.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Те, которые оскорбляются безделицей, так же мало годятся для общества, как и те, которых ничто не оскорбляет.
Есть два способа установить свою репутацию — похвалы честных людей и поношения плутов.
Чтобы обрести признанье в наше время,Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.Бесстыдство - вот кумир, кому подчиненыВсе сверху донизу: сословья и чины.
Какое бы высокое положение ни занимал честолюбец, он желает подняться ещё выше.
Праву потребны достоинства, дарования, добродетели. Силе надобны тюрьмы, железы, топоры.
Не подобает мужам благородным браниться, как простолюдинам.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Хочешь, гневаясь, снискать похвалу? Гневайся на порок, а не на человека.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Льстец завоёвывает наше расположение, даже если мы ничуть не верим его лести. Но по-настоящему мы благодарны тем, кто прилагает усилия, чтобы обманывать нас удобным нам образом.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Я - мужчина сражений - я не нуждаюсь в танцовщицах. Мне надобно, не зная покоя, кружить на коне вокруг Отечества моего.
Честность есть истинный аристократизм нашего времени; она не нуждается в покровительстве, и хотя многие мечтают разыграть её, но овладеть ею им никак не удается.
Жажда заслужить расточаемые нам похвалы укрепляет нашу добродетель; таким образом, похвалы нашему уму, доблести и красоте делают нас умнее, доблестнее и красивее.
Не позолотчик создает божество, а поклонник.
Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.
Земное счастье так неверно!И завтра прахом станет тот,Кто королевских ждал щедротИ пресмыкался лицемерно.
Не поддавайся на обман врага и не покупай славословий у льстеца; один расставил сети хитрости, а другой раскрыл глотку жадности.
Достоин презренья надутый дурак,Что жизнью роскошной кичится:Богатство — всего только плата за страхБогатства внезапно лишиться.
Любовь - сила, уравнивающая людей, даже всемогущего шаха, обладающего правом «на сто всевозможных велений» обращает в слугу у порога возлюбленной.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Раболепная посредственность — вот кто всего добивается.
Лесть никогда не исходит от великих душ, она — удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют.
Кто царствует внутри самого себя и управляет своими страстями, желаниями и опасениями, тот более чем царь.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Шут — дар. Король — судьба.
Он был Цезарем без амбиций, Фридрихом без тирании, Наполеоном без эгоизма, Вашингтоном без вознаграждения.
Считай безобразием что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, пропускать или, чего доброго, присочинять к ним новомодные украшения. Это величайшее оскорбление, какое ты можешь нанести искусству.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Честолюбие во все времена надевало на себя личину общественного блага или религии для того, чтобы морочить людей.
Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные — возвысить себя в глазах общества.
Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.
У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти.
Корыстолюбие разыгрывает всякие роли, даже роль бескорыстного.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свои обещания гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.
Мудрость желает одобрения, тщеславие требует похвал.
Демократия — это кормилица честолюбия.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Любовь, уважение и почесть духовные суть не что иное, как любовь, уважение и почесть, воздаваемые службе, исполняемой человеком; служба приносит честь человеку, а не человек приносит ее службе. (HH 390)