Цитаты со словом «кронпринцесса»
Похожие цитаты:
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Дети и придворные ошибаются намного реже, чем родители и монархи.
Императрица Александра Федоровна — обычная красивая истеричка.
Молчание народов — урок королям.
Каков супруг, во многом зависит от супруги.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Невелика честь быть императором.
Когда я в России, скучаю по Франции, когда во Франции — скучаю по России.
Он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнок, которого отсылают спать.
Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.
Девушка, приносящая в приданое только свою красоту, не должна выходить за дворянина, у которого нет ничего кроме шпаги. Из двух камней масла не собьёшь.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Конечно, это печальный повод, но думаю, Дикси был бы восхищён, узнав, что даже у своей могилы он собирает больше народа, чем «Эвертон» на стадионе. (
На похоронах Дикси Дина)
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
…чем больше я наблюдаю дарования этого монарха, тем более сему удивляюсь.
Он был единственный сын, сестры гордились им, отец с матерью гордились им, и, не желая перечить родным, он гордился собой.
Да, мы позволим России быть державой, но империей будет только одна страна — США.
Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!
Ты мешаешь сёстрам, потому что надобно быть твоим мужем, чтобы ухаживать за другими в твоём присутствии.
Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свои обещания гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Если жёны и любят созерцать своих мужей спереди, то не должны ли они, если потребуется, столь же охотно смотреть им в спину?
Главная школа воспитания детей — это взаимоотношения мужа и жены, отца и матери.
Я не представляю себя в роли жены — ужасное слово.
Трагедия: влюбиться в лицо, а жениться на всей девушке.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
— Молодые люди, родившие первенца, безусловно, самые счастливые и сомневаться в этом не приходится.
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Мой отец был государственным мужем. Я — всего лишь женщина-политик. Мой отец был святым. Я — нет.
Я часто думала, что быть любимой — значит быть желанной. Теперь я думаю, что быть любимой — значит повергнуть другого в прах, иметь над ним полную власть.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Пусть-же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель.
Новые почести походят на новые платья: их надо поносить для того, чтоб они хорошо сидели.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
Он сказал, что не позволит своей дочери выйти замуж за человека, который считает, что его дед был обезьяной. Но мне кажется, по здравом размышлении он примет в расчёт, что в моём случае обезьяна была титулованной.
Предчувствуя близость смерти, я сознаюсь, что ненавижу немецкую нацию вследствие её бесконечной глупости и что я краснею от того, что принадлежу к ней.
Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха. (церемония инаугурации)