Цитаты со словом «калифорний»
Костлявый паренёк из Австрии, который сумел вырасти, стать губернатором
Калифорнии и который получил возможность говорить от имени президента, — это и есть эмигрантская мечта.
Похожие цитаты:
Кто бы мог подумать 20, 10 или 5 лет назад, что Чили выберет президентом женщину? … Спасибо, что пригласили меня быть капитаном в этом плавании.
В Америке человек думает только о том, как ему стать президентом Соединённых Штатов. Там — каждый потенциальный президент. Здесь каждый — потенциальный нуль, и если вы становитесь чем-нибудь или кем-нибудь, это случайность, чудо.
В то время как Ansett перевезла 10 миллионов пассажиров, имея 16 тысяч сотрудников в штате, мы перевезли 15 миллионов силами 4 тысяч человек.
Чтобы познакомиться с самой дальней родней, достаточно разбогатеть.
Австралия — страна в Южном Море, чье индустриальное и коммерческое развитие было несказанно замедлено неудачным спором географов относительно того, является ли она континентом или островом. (
Перевод А. Ю. Сорочан)
Дом американца — это его за́мок, пока не приходит время платить по закладным.
Отныне, где бы ты не родился — ты на необитаемом острове.
(О Бобби Чарльтоне) Он стал идолом для многих уже в 20 лет.
Если бы у меня был Марсель и ад, я бы сдавал Марсель в аренду, а жил бы в аду.
Я свободный человек, американец, сенатор Соединённых Штатов и демократ — именно в этой последовательности.
Теперь я знаю, что за деньги в Бразилии можно купить все, что угодно. Даже саму Бразилию, или весь континент. Со своими деньгами я вполне бы мог стать там президентом.
Туземцы южных морей не говорят по-английски, но их запаса слов хватит, чтобы разделить все голливудские фильмы на два разряда: пиф-паф и чмок-чмок.
Я не думаю, что Франция когда-либо знала лучший порядок, нежели тот, каковой был при мне.
У меня был дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.
Я уехал из Советского Союза в 1925 году. У меня возникли проблемы с властями, и я вынужден был уехать, чтобы продолжать работу.
Я хотел бы быть оптимистом, но надежду у меня вызывает только таяние льдов в Заполярье. Пора человечеству освободить планету от проблем, им же самим созданных — тогда растения и животные могли бы жить в мире.
Я люблю Нью-Йорк и не могу себе представить, что буду жить где-то ещё. Наверное, это удивительно, что я стал ньюйоркцем, ведь я даже никогда не думал об этом.
Если русские хотят стать американцами это их проблема. Но к счастью, это им как раз не удастся. Слишком необозримая территория.
У меня есть все необходимое — есть дача на Николиной горе, есть квартира в Москве, автомобиль и компьютер. Больше ничего не нужно, кроме идей.
Петербург — по-прежнему мой родной город. Там я родилась, там пережила самые тяжелые годы жизни, блокаду… Там стала петь.
Я уверен, что в какой-то момент мне придется остепениться, купить дом в какой-нибудь восточноевропейской деревне и кормить цыплят до конца своей жизни.
Решение стать губернатором было самым сложным в моей жизни… После решения сделать эпиляцию в зоне бикини в 1986 году.
…поехать в Вегас, открыть собственное казино и выступать там каждый день.
Я хотел бы запомниться как человек, который замечательно провел время, живя своей жизнью, человек, у которого были хорошие друзья, прекрасная семья — и я не думаю, что я мог попросить что-то большее чем это, фактически.
Мы должны работать так, будто сто лет будет мир, но быть готовыми, будто завтра начнется война.
Я никогда не хотел становиться американцем до конца. Поэтому все, что я покупаю и ношу, сделано в Европе.
Я еще не знаю, чем я займусь в следующем году. Но что бы это ни было, мне не будет скучно.
(Про Эрика Кантона) Я бы отдал все шампанское, которое выпил за свою жизнь, за одну игру вместе с ним в большом еврокубковом матче на Олд Траффорд.
1979 — хороший год, потому что семидесятые почти закончились, а в мире ничего не происходит, только все танцуют диско. Никто не взрывает власти и не уничтожает больше списки призывников. Я нахожу это довольно скучным.
Не стал бы менять страну, в которой живу — никогда не хотел бы родиться в другой стране. Несмотря ни на что!
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Мне не терпится снова сыграть в Копенгагене. В прошлый раз я оставался там так долго, как только мог: фотографировал, раздавал афтографы и веселился, пока меня не выдворили из города!
Я чувствую себя частицей нашей истории и страны. Все, что случалось с ней, проходило через меня. Даже аттестат зрелости я получил 22 июня 1941 года...
Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься живописью, или 20 лет писать бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.
Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.
О Родине: «Только здесь я личность… только здесь я поистине живу», — рассказ «Три дня холостяка или „Заплатите штраф!“»
«Второй конец света» был номинирован на «Хьюго», но проиграл роману «Чужак в чужой стране» — какого-то американского писателя, фамилию которого я забыл.
Я — единственный человек, которого я знаю, который потерял четверть миллиарда долларов за год. Это очень хорошо формирует личность.
Неудачный день. И неделя. И месяц. И год. И жизнь. Будь она проклята.
Камера никогда не будет конкурировать с кистью и палитрой. До тех пор, как фотография не будет принята в рай или ад.