Цитаты со словом «испещрявший»
Похожие цитаты:
Была отмечена долихокефалия полян, среднее развитие рельефа черепа, узкое и средневысокое лицо, сильно выступающий нос (С.57)
Хирург режет, но кто затянет рану, свернёт кровь, оставит рубец? Кто оставляет рубец на Творении Божьем? Вы скажете: человек — и будете тысячу раз не правы. Человек наносит рану, а рубец — от Бога.
Память людей это незаметный след той борозды, который каждый из нас оставляет в лоне бесконечности.
«Утиный» нос — сочетание вогнутого профиля с горизонтальным основанием (С.123).
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Сердце не имеет морщин, на нем бывают только шрамы.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.
Некоторые носят шрамы не в том месте, в которое их ранило.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки.
Порыв холодного ветра ударил мне в лицо, и передо мной засияло ясное небо, похожее на огромную глыбу ляпис-лазури с золотой пылью бесчисленных звёзд.
Честь походит на драгоценный камень: малейшее пятнышко лишает её блеска и отнимает у неё всю её цену.
Самый тонкий волос тоже бросает тень.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Самая занимательная для нас поверхность на земле — это человеческое лицо.
Там, где все горбаты, прекрасная фигура становится уродством.
Много мыслей, которые находили блестящими, побледнели при ярком свете печати.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Самый простой способ скрыть хромоту на левую ногу — хромать и на правую. У вас будет вид морского волка, шагающего вперевалку.
Честь женщины подобна горностаю: от малейшего прикосновения тускнеет ее белизна.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Наше предназначение не в том, чтобы пытаться ясно разглядеть то, что удалено от нас и скрыто в тумане, но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой.
Кто берет правой рукой, того можно заподозрить в том, что левая его нечиста.
Если насилие — это правая рука политики, то хитрость — её левая рука.
Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Свет в конце туннеля оказался светящейся надписью «ВЫХОДА НЕТ».
И серость становится заметной, если уничтожить весь цвет.
Отпечаток перста Божия должен выглядеть как знак бесконечности \infty.
Лига наций похожа на спасательный пояс, нарисованный на прибрежной скале.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
В эрзянском антропологическом комплексе сочетаются мезокефалия, средние размеры лицевых диаметров, повышенная доля по восточноевропейскому масштабу светлых радужин, сильного роста бороды, сильно профилированного лица (170)
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Болезнью шутит тот, кто ран не ведал. (Над шрамом смеётся тот, кто не был ранен)
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
«Ты — большая капля росы под листом лотоса, а я — маленькая капелька на его верхней стороне», — сказала Росинка Озеру.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.