Цитаты со словом «избитость»
Похожие цитаты:
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Сочинители афоризмов, в большинстве своем, красоту мысли ставят выше точности и справедливости.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Лучшая сатира, бесспорно, та, в которой столь мало злобы и столь много убедительности, что она вызывает улыбку даже у тех, кого она бьёт.
Мы ненавидим театральность в театре, но любим сценичное на сцене. Это огромная разница.
Чрезмерная краткость речи иной раз превращает её в загадку.
Драма — это поэзия поведения, роман приключений — поэзия обстоятельств.
Немногословность, вероятно, слишком давно известный принцип, чтобы о нем распространяться, однако с художественной точки зрения, я уверен, он работает. Недоговоренность способствует драматическому эффекту, а прямота его разрушает.
Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Благодаря своей жизненности программирование всегда испытывает отчаянную потребность в новых штампах: Банальность успокаивает нервы.
Но если мы захотим соображать историю с пользою народного тщеславия, то она утратит главное своё достоинство, истину, и будет скучным романом.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
По-русски он говорил не вполне хорошо, но с остротами, в стиле русского народного юмора.
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
Настоящие писатели всегда стремились выразить не себя, а через себя мысли и чувства современников.
Немного искренности — вещь опасная, но абсолютная искренность просто фатальна. («Критик как художник»)
Публика больше всего любит тех писателей, в произведениях которых она может дивиться своей собственной мудрости.
Отсутствие смысла в жизни играет критическую роль в этиологии невроза. В конечном счете невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла.
Неоспоримое преимущество умирающих: возможность произносить банальности, не компрометируя себя.
Благородство чувств не всегда сопровождается благородством манер.
Часто неясность происходит столько же от многословия, сколько и от излишней краткости.
Я и подобные мне убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами, мы убеждаем тем, что существуем.
Описывать прошлое — меньший риск, чем описывать настоящее, ибо в этом случае писатель отвечает только за точную передачу заимствованного им у других.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Театральное произведение это движение, потому что в нём есть эволюция в состоянии душ и фактов.
Жест должен отражать мысль, он гармоничен или глуп в зависимости от того, умен артист или нет.
Банальности — трамваи мышления.
Писатель, которого сердце не переболело всеми болями того общества, в котором он действует, едва ли может претендовать в литературе на значение выше посредственного и очень скоропреходящего.
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Самые суровые критики чужих произведений жены посредственностей.
К сожалению, современная театральная педагогика удовлетворяется некоей полумерой: из людей средних способностей получаются актёры. Но это вовсе не означает, что эта работа не должна проводиться.
Роман — это движение, потому что в нём есть изложение идей и ситуаций, которые следуют друг за другом, сталкиваются, теснятся.
Трудно придумывать идеи и легко придумывать фразы; этим объясняется успех философов.
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения; наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.
Хорошая драматургия, как и всякое другое искусство, требует страстной приверженности дисциплине, предельного самоуважения, стремления к максимальной верности и красоте изображения и ещё способности смотреть в глаза правде.