Цитаты со словом «затушенный»
Похожие цитаты:
У французов чувство национальной чести всегда тлеет под пеплом. Достаточно лишь искры, чтобы разжечь его.
Облетели цветы, догорели огни.
Сперва курил фимиам, а потом посыпал голову пеплом.
Любовь под маской походит на огонь под пеплом.
Ведь если я гореть не буду,если ты гореть не будешь,если мы гореть не будем,так кто же здесь рассеет тьму?
…Гордон — человек малограмотный, он только умеет курить папиросы, так, что огромный пепел. Я всегда восторгался. Он сидит, курит, и вот такой пепел.
Мы забыли, как разжечь костёр. Мы забыли слова молитвы. Но мы ещё помним место в лесу.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает.
Разлука ослабляет лёгкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.
Ненависть — чувство благородное. Потому что она вырастает из пепла сгоревшей любви.
Талант — искра Божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим пожаром путь другим.
Всё зависит от окружения. Солнце на небе не столь высокого мнения о себе, как свечка, зажжённая в погребе.
И в очаге культуры можно сгореть.
Человек любит общество, будь это даже общество одиноко горящей свечки.
Ветер задувает свечу, но раздувает костёр.
Благодари Пламя за свет его, но не забывай Светильника, стоящего в тени с постоянством терпения.
— Вам зажечь сигару? — Нет, я пытаюсь бросить курить, и поэтому просто держу ее во рту. — Тогда почему бы вам не держать во рту более дешевый сорт? — Ну да, ещё и снизить свой жизненный уровень?!
Некоторые богатства тяжелы от пролитых человеческих слез, как бывает тяжел плохо убранный урожай от несвоевременных дождей.
Как люди поверят в компанию, если все что они видят изо дня в день — это пара засохших цветов и огнетушитель?
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Иногда сигара — это просто сигара.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Он никак не мог бросить курить только потому, что никогда не курил.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Нельзя плевать в алтаре, а потом молиться там же, на заплёванном полу.
Никогда книги не излучали столько света, как в кострах инквизиции.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Бывает, мелькнёт: «вот сейчас разденусь, сяду отдохнуть, покурю» и прямо вспомнишь с болью, что никогда больше не покуришь. Очень мне это напоминает время влюбленности, когда убедился, что не любит она меня и нужно все бросить.
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на огне костров.
У меня есть звезды на небе… но я так тоскую по маленькой лампе, не зажженной у меня в доме.
Это большой недостаток человека, что полный бумажник урчит громче пустого желудка.
Истина для глупцов — то же, что факел среди тумана: он светится, не разгоняя его.
Горячо жил коллектив, звенел смех, плескались шутки, искрились характеры, мелькали огни дружбы и симпатии, высоко к небу подымались прожекторы обычной человеческой мечты о завтрашнем дне.
Лесть — как сигарета: в ней нет ничего вредного, если не затягиваться.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Вы ещё не пьяны по-настоящему, если можете лежать, не держась за пол.
Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло.
Никогда не стоит сожалеть о сказанной правде. Правда озаряет нас и помогает стать храбрым. (Из к/ф площадь пяти лун)
Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести — и больше ничего.