Цитаты со словом «вседневный»
Любовь, которая не обновляется
вседневно, превращается в привычку, а та, в свою очередь, — в рабство.
Похожие цитаты:
Характер, который в житейском обиходе обыкновенно называется приятным, составляется из вежливости и фальши.
Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.
В связи с непониманием славянского текста не только Писаний, но и многих молитв в церкви можно наблюдать одно утешительное явление: непонятный текст часто как бы делается понятным через его церковный напев.
Любовь, уважение и почесть духовные суть не что иное, как любовь, уважение и почесть, воздаваемые службе, исполняемой человеком; служба приносит честь человеку, а не человек приносит ее службе. (HH 390)
Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.
В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
После несчастий так же, как после пьянства, — состояние выхолощенной пустоты.
Ничто великое в мире не совершается без страсти.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Дурное употребление материальных благ часто является вернейшим путём к величайшим невзгодам.
Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни. Оно есть жизнь Церкви в Церкви, Которая не есть какое-то внешнее учреждение, но напротив семья наша, истинное единение наше во Христе.
Поэтическое творчество есть игра чувства, руководимая рассудком, красноречие — дело рассудка, оживляемого чувством.
Восприятие чужих слов, а особливо без необходимости, есть не обогащение, но порча языка.
Времена такие, что даже святому человеку чаще требуется пистолет, чем молитва.
Широкие пути открыты для всех усилий, и сочувственное признание обеспечено каждому, кто посвящает своё искусство богослужебному убеждению сознания.
От брака фантазии с желанием рождается нечто большее, чем дозволяет жизнь.
Большинство людей не понимает, что великое многообразие и красочность мира будут служить им крепчайшей душевной поддержкой на протяжении всей жизни.
Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает её.
Бедствие — более чем обыкновенно ясное и безошибочное напоминание о том, что дела этой жизни управляются не нами. Бедствия бывают двух видов: наша беда и удача других. (
Перевод А. Вышемирского)
Благоприличие — наименее важный долг, а соблюдается строже всех других.
Мы приступаем к делу важному и решительному. Как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо.
С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины».
Между наукой и жизнью существует теснейшая, неразрывная, ни для одной из них нимало не унизительная связь:чем более наука служит жизни, тем более жизнь обогащает науку.
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
Вся жизнь чувства состоит только из суеверия.
Только внимательно и неотступно вглядываясь любящими глазами в жизнь церкви, возможно не потерять из виду ее подлинный образ, не всегда адекватно осуществляющийся в епархиальной практике»
Церкви не нужны блестящие личности («Жизнь в христианском общении», Гл.4)
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Поэзия требует не испытующего, а верующего образа мыслей.
Жалобы — наше самое обильное приношение небесам и самая искренняя часть нашей набожности.
Иногда иметь дело с личными нуждами людей в обычной, повседневной жизни поистине благородно.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Природа — это канва. Человек искони стремился прибавить к творению божьему кое-что от себя. Он переделывает его иногда к лучшему, иногда к худшему.
Добродетель состоит не в отсутствии страстей, а в управлении ими.
Как странно устроены люди: им мало своих несчастий, они и чужое счастье считают своим злополучием.
…и даже допускал, что самые заблуждения людей не всегда должны иметь непременным последствием расстреляние.
Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Творчество — общее дело, творимое уединёнными.
В душу вторгается святое стремление, чтобы мы, не довольствуясь заурядным, страстно желали высшего и, по возможности, добивались, если хотим, того, что положено всем людям.
Человек никогда не является ни существом сугубо коллективным, ни существом сугубо индивидуальным.
Тайное удовольствие от сознания, что люди видят, до чего мы несчастны, нередко примиряет нас с нашими несчастьями.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.
Истинная и всеобщая польза комедии заключается в развитии нашей способности легко и быстро подмечать смешное под каким бы то ни было покровом страсти или моды, равно как и под морщинами торжественной серьезности.
Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный труд оплачивался духовно.