Цитаты со словом «вожделенный»

Изменить характер — это значит переосмыслить жизнь и с умом освободиться от плохого, чтобы достичь вожделенной цели.

Когда я был молодым и глупым и фанател от всяких там физик-математик, я очень хотел поступить в Физтех. Мечтал прямо! Я был победителем всех на свете олимпиад, и должно было произойти чудо, чтобы я туда не поступил. И это чудо − произошло! Не поступил. Совершенно волшебным и невероятным образом. (Ну, судьба вмешалась. Видит же, что идиот.) Хорошо. Прошло много лет, много чего случилось за это время: я создал МММ, попал в тюрьму, вышел из неё, ну, и т. д. И стал депутатом Госдумы. Причём, по Мытищинскому округу. Именно по тому самому, где и находится Физтех! И вот в один прекрасный день является ко мне помощник и говорит: «Сергей Пантелеевич! На меня тут руководство Физтеха вышло, не хотите ли Вы стать доктором физ.-мат. наук от них? Делать ничего не надо, они сами всё напишут. Нужно только Ваше согласие». Вот интересно. Когда я в молодости мечтал поступить в Физтех, то стать доктором от них − о-о-о!.. предел мечтаний просто! И казалось, оптимальный путь для достижения этой вожделенной цели: поступить!.. учиться!.. грызть гранит науки!!.. Ан нет! Оптимальный путь было: создать МММ и стать депутатом Госдумы. И тогда всё само тебе в руки упало. С неба. На блюдечке с голубой каёмочкой. Но, увы! Тогда мне это всё было уже не нужно. Как обычно, в общем. Всё не вовремя!

Детский интерес — куда более ценная награда, чем занятие депутатского поста. Получить эту награду не легче.

Нет таких наслаждений и радостей, которые не теряли бы этого названия, когда они достаются легко и во множестве.

Тот, кто превратил добывание денег в основную цель своей жизни и оставил в стороне все другие цели, едва ли сможет войти в Царствие Небесное.

Счастье стремится быть «законным».

То, что всего желаннее, но недосягаемо, дороже уже достигнутого.

Можно купить предметы наслаждения, но не тайну наслаждаться ими.

Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдёте его, вы, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было всё время у вас на носу (по другим источникам — Джордж Бернард Шоу).

Желание человека ненасытно; это — настоящая пропасть, куда падают и где исчезают все конечные блага, но которую блага бесконечные наполнят и переполнят когда-нибудь.

Шутить с мечтой опасно: разбитая мечта может составить несчастье жизни; гоняясь за мечтой, можно прозевать жизнь или из безумного воодушевления принести её в жертву.

Пора предвкушений много слаще той, что увенчана исполнением наших желаний. В первом случае мы готовим себе блюдо сами, по собственному вкусу, во втором — его готовит для нас жизнь.

За свою короткую, отпущенную мне Богом жизнь я сделал для вас, дорогие потомки, все, что мог. Я старался силой меча объединить наш истерзанный на куски край - вот к чему были направлены все мои завоевания.

Быть похожим на Творца — как Он себя нам представляет -точно так и мы должны сделать сами из себя Его подобие .(поверх желания получить -желание отдать свое наслаждение).

В конце концов, жизнь — это место, где мы воруем для дохода и удовольствия, каждый — своим способом; и мы, естественно, не что иное, как тени, укравшие немного света.

Мысль есть труд ума, мечта — это наслаждение. Заменить мысль мечтой означает смешать яд с пищей.

С книгами бывает то же самое, что и с девицами. Самые лучшие, самые достойные залёживаются. Но в конце концов является человек, оценивший их и извлекающий их из мрака неизвестности к свету прекрасной деятельности.

Гнусное и бессмысленное занятие — без конца заниматься своими деньгами, находя удовольствие в их перебирании, взвешивании и пересчитывании! Вот, поистине, путь, которым в нас тихой сапой вползает жадность.

Труднее управлять теми, которые жаждут известности и наслаждений, нежели теми, которым хочется хлеба.

Вернее достигнуть счастья, ожидая его у себя дома, нежели рыская.

Лучшее наслаждение, самая высокая радость жизни — чувствовать себя нужным и близким людям.

Вы можете стать свободными лишь тогда, когда даже само желание искать свободу станет для вас уздой и вы перестанете говорить о свободе как об искомом и достигнутом.

Жизнь, возведя человека на вершину благополучия, продолжает и там дразнить и мучить его. Впереди всегда остается что-то недосягаемое, вечный соблазн и вечная неудовлетворенность.

Самое полное обладание конечным оставляет еще бесконечное в пропасти желания.

Я часто думала, что быть любимой — значит быть желанной. Теперь я думаю, что быть любимой — значит повергнуть другого в прах, иметь над ним полную власть.

Большое препятствие для счастья — это ожидание слишком большого счастья.

Минуту истинного счастья,Стеснявшую когда-то грудь,Виденье гордости и власти,Уж не вернуть.

Те, кто гонится за большим богатством, так и не находя времени, чтобы им насладиться, напоминают голодных, которые вечно готовят еду и никогда не садятся за стол.

Великая ошибка наша — это то, что мы не знаем, где остановиться, что мы не примеряемся к своему положению и, благодаря ненасытной жадности, теряем все, что имеем.

Мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи, несмотря на то, что именно она — единственная и полновластная госпожа и нашего состояния, и нашего поведения.

Душевное спокойствие на пять минут — вот чего я жажду.

Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41.

Если цель будет Божественной, то её ждёт победа.

Духовное одиночество — это подобие ада; прорыв к читателю, то есть к его пониманию, — путь через чистилище. Удовлетворение сделанным — награда за труд большая, чем зарплата и гонорары.

Самая большая награда, которую мы получаем за свой труд, заключается не в том, что мы обретаем, а в том, кем мы становимся в результате этого труда.

Когда мы стремимся к чему-то, это что-то представляется нам исключительно в положительном свете; но вот цель достигнута, и теперь уже в глаза бросаются лишь отрицательные стороны нашего предприятия.

Некоторых — по правде говоря, большинство — музыка ободряет и утешает; другие же находят в ней желанное растворение, неожиданный способ утратить себя, окунуться в то, что есть в мире лучшего.

Надежда на наслаждение почти так же приятна, как и само наслаждение.

Величайшее из известных мне удовольствий — совершить доброе дело украдкой и увидеть, как случайно обнаружатся его плоды.

В душу вторгается святое стремление, чтобы мы, не довольствуясь заурядным, страстно желали высшего и, по возможности, добивались, если хотим, того, что положено всем людям.

…Увезите меня подальше отсюда, — в этой гадкой стране я уже достаточно всего натерпелся, с меня довольно! Им удалось отнять у меня всё, даже святой восторг перед моим искусством — моё последнее прибежище.

Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.

Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.

Приблизиться к цели — ещё не значит достигнуть её: не дойдя одного шага, можно встретить пропасть, которую не перейдёшь.

Если ваша единственная цель — стать богатым, вы никогда не достигнете её.

Есть два взгляда на будущее. Один — с опаской, другой — с предвкушением.

Надежда, в её глубинном и сильнейшем смысле, — это не просто радость от того, что дела идут хорошо; это способность трудиться ради какой-то цели лишь потому, что эта цель добра и прекрасна, а не потому, что она дает шансы на успех.

Какое бы высокое положение ни занимал честолюбец, он желает подняться ещё выше.

Вместо того чтобы стремиться узнать других, мы хлопочем только о том, как бы выставить напоказ себя, и наши заботы направлены скорее на то, чтобы не дать залежаться своему товару, нежели чтобы приобрести для себя новый.

Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.