Цитаты со словом «бруствер»
Похожие цитаты:
Окопы идей гораздо лучше, чем окопы из камней.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Трое моих любимых писателей — это Чарльз Форт, Чарльз Форт и ещё раз Чарльз Форт.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Все помогают рыть глубокую яму, конечно, для того, чтобы все могли в ней поместиться.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Человек бесчеловечен, пока стремится жить, прикрываясь пулемётами, пушками и танками.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Я стреляю по цели, как будто вручную вбиваю пули.
«Меня только танком можно остановить»
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Середина улицы с двусторонним движением меньше всего подходит для езды. А обе крайности, правая и левая, — в сточной канаве.
Сегодняшние подростки не понимают, о чём это пела тридцать лет назад Алла Пугачёва: «…и переждать не сможешь ты трёх человек у автомата!» — какого автомата?
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
После правильно выполненной серии экстензии для ног, за которой следует правильно выполненная серия жимов ногами, у вас должно возникнуть ощущение, что вы взобрались на высокую башню с автомобилем на плечах.
Говорить не думая — всё равно, что стрелять не целясь.
Самый малый пригорок заслоняет нам самую высокую гору.
В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Иногда мне кажется, что мы — черти, которые штурмуют небеса.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
У каждого человека бывает так, что ему везёт, и счастье пролетает совсем близко от него. Важно вовремя увидеть его и суметь ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны.
Штыки хороши всем, кроме одного — на них нельзя сидеть.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Материальный стимул Уточкин на стадионах летал не выше двух метров от земли, чтобы из-за заборов не глазели неплатившие.
Лук-порей на улице Опера так разросся, что представляет опасность для прохожих. Обрезать до высоты 3 метра 25 сантиметров. Не позднее 30.12.99.