Цитаты со словом «бессильно»
Вся сила истины исходит от блага и истина без блага бессильна; а, с другой стороны, вся сила блага проявляется через истину, и без нее благо
бессильно: сила возникает только вследствие соединения блага и истины. (HH 232)
Похожие цитаты:
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Кто хочет греть свои ноги у солнца, упадёт на землю.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума".
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Одной ногой я уже в могиле, а другая машет только одним крылом.
Вы ещё не пьяны по-настоящему, если можете лежать, не держась за пол.
Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте думать всё-таки головой.
Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.
Когда ты стоишь спиною к солнцу, то видишь только свою тень.
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Глупо быть лидером гонки к краю пропасти, если за спиной нет крыльев.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце. И этот Бог в сердце не даёт опуститься ниже определенного человеческого уровня... Он не позволит ударить ногой собаку, обидеть старика, плохо относиться к родителям...
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Цивилизация не достигнет своего совершенства до тех пор, пока последний камень последней церкви не упадёт на голову последнего священника.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
Некоторые говорят, что наша власть трясётся! Ну и у быка яйца трясутся, но не падают же!
Что падает, то нужно ещё толкнуть!
У моей души либо ноги натёрты, либо сломаны, либо отвалились.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Время подобно ребёнку, ведомому за руку: смотрит назад...
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Официальные сообщения — это те лохмотья, которыми тщетно пытаются прикрыть прокажённое тело.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».