Цитаты со словом «аудиенция»
Похожие цитаты:
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Невелика честь быть императором.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
Если прекрасное лицо — это рекомендательное письмо, то прекрасное сердце — это верительная грамота.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Брат мой, как долго я ждал этой встречи! (Дмитрию Шепилову во время встречи)
Учтивый способ не отказывать прямо — переменить разговор.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Кто говорит от имени бога, должен сначала предъявить верительные грамоты.
Даже если мои вечерние гости не могут видеть часы, они должны прочитать время по моему лицу.
Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха. (церемония инаугурации)
Земное счастье так неверно!И завтра прахом станет тот,Кто королевских ждал щедротИ пресмыкался лицемерно.
Молчание народов — урок королям.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Сожжение назначили на одиннадцать, чтобы после этого зрелища народ мог спокойно разойтись на обед.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Дети и придворные ошибаются намного реже, чем родители и монархи.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
Я прошу, хоть нен
адолго, боль моя, ты покинь меня.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Честь должна быть главною наградою!
Он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнок, которого отсылают спать.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Чем старше становишься, тем яснее видишь, что в этом несчастном мире Его Величество Случай делает три четверти работы.
Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.
Если, войдя в комнату, вы не можете сразу сказать, кто из присутствующих за вас, а кто против, значит, вам не стоит заниматься политикой.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Надо радоваться тому, что пока в Швеции премьер-министр может жить и передвигаться, как простой человек. (За несколько часов до своего убийства, последнее интервью)
Когда Фридриху Великому предлагали личного врача, он неизменно спрашивал: «А у него кладбище уже полное?»
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.