Цитаты со словом «аи»
Похожие цитаты:
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Гнев является всегда плохим советником.
Невелика честь быть императором.
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Будь мудрее других, если сможешь, но не говори им об этом.
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Величественный шейх, факих, муфтий, проповедник, главный судья Египта и один из шейхов этой местности, мухаддис и алим. В течение всего его управления его знали только с хорошей стороны, вместе с тем, что это длилось 50 лет.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Он сказал, что не позволит своей дочери выйти замуж за человека, который считает, что его дед был обезьяной. Но мне кажется, по здравом размышлении он примет в расчёт, что в моём случае обезьяна была титулованной.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
Вам, господин Ласкер, я могу сказать только три слова: шах и мат.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
В конце времени будет только два класса людей: те, которые однажды сказали Богу: «Да будет Твоя воля» и те, которым скажет Бог: «Да будет по вашей воле»
Люди, не зная сами, кто они такие есть, стараются помешать человеку стать тем, кем он должен быть.
Станьте честным человеком, и тогда вы сможете быть уверены, что одним плутом стало меньше на свете.
Кто говорит от имени бога, должен сначала предъявить верительные грамоты.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Если бы устроили конкурс лжецов, то победить бы смог только тот, кто говорил бы правду.
Человек должен любоваться самим собой: лишь понравившись самому себе, сумеет он понравиться и другим.
Из маленькой хижины может выйти великий человек.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Циник — негодяй, который вероломно видит мир таким, какой он есть, а не таким, каким должен быть.
Издавна у меня была мечта — сделать антирусский рок. То есть чтобы тексты были не социальные, а такие тексты-истории. Что и получилось у «Короля и Шута».
С того времени, как я стал во главе государства, я советовался только с самим собой, и это меня вполне устраивало; совершать ошибки я начал только тогда, когда стал прислушиваться к тому, что говорят советники.
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Даже если мои вечерние гости не могут видеть часы, они должны прочитать время по моему лицу.
Порицание не мешает выслушать и от первого встречного; хвалу же от человека хорошо выслушать, только присмотревшись к нему поближе.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Если одно-два приветливых слова могут сделать человека счастливым, надо быть негодяем, чтобы отказать ему в этом.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Нужно, ещё не видя зла, быть готовым дать ему отпор, сказать «нет»; нужно сказать «нет», ещё даже не зная, что это такое.
Я могу простить вора и убийцу, но предателя - никогда.
Мы знаем себя лучше, чем знали обезьяны, но всё равно недостаточно.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Мудрый способен взять больше с глупого вопроса, чем глупец способен взять с мудрого ответа.