Неточные совпадения
Но бригадир был непоколебим. Он вообразил себе, что травы сделаются
зеленее и
цветы расцветут
ярче, как только он выедет на выгон."Утучнятся поля, прольются многоводные реки, поплывут суда, процветет скотоводство, объявятся пути сообщения", — бормотал он про себя и лелеял свой план пуще зеницы ока."Прост он был, — поясняет летописец, — так прост, что даже после стольких бедствий простоты своей не оставил".
Все пестрое пространство ее охватывалось последним
ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно-зеленою; испарения подымались гуще, каждый
цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием.
Она была вся в
зеленом, украшена травами из лент, чулки ее сплошь в серебряных блестках, на распущенных волосах — венок из трав и желтых
цветов; она — без маски, но искусно подгримирована: огромные, глубоко провалившиеся глаза, необыкновенно изогнутые брови,
яркие губы, от этого лицо ее сделалось замученным, раздражающе и нечеловечески красивым.
Вошла Лидия, одетая в необыкновенный халатик оранжевого
цвета, подпоясанный
зеленым кушаком. Волосы у нее были влажные, но от этого шапка их не стала меньше. Смуглое лицо ярко разгорелось, в зубах дымилась папироса, она рядом с Алиной напоминала слишком
яркую картинку не очень искусного художника. Морщась от дыма, она взяла чашку чая, вылила чай в полоскательницу и сказала...
Но глаз — несмотря на все разнообразие лиц и пестроту костюмов, на наготу и разноцветность тел, на стройность и грацию индийцев, на суетливых желтоватых китайцев, на коричневых малайцев, у которых рот, от беспрерывной жвачки бетеля, похож на трубку, из которой лет десять курили жуковский табак, на груды товаров, фруктов, на богатую и
яркую зелень, несмотря на все это, или, пожалуй, смотря на все, глаз скоро утомляется, ищет чего-то и не находит: в этой толпе нет самой живой ее половины, ее
цвета, роскоши — женщин.
При
ярком солнечном освещении белая пена с зеленовато-синим
цветом воды и с красно-бурыми скалами, по которым разрослись пестрые лишайники и светло-зеленые мхи, создавала картину чрезвычайно эффектную.
Золотистым отливом сияет нива; покрыто
цветами поле, развертываются сотни, тысячи
цветов на кустарнике, опоясывающем поле,
зеленеет и шепчет подымающийся за кустарником лес, и он весь пестреет
цветами; аромат несется с нивы, с луга, из кустарника, от наполняющих лес
цветов; порхают по веткам птицы, и тысячи голосов несутся от ветвей вместе с ароматом; и за нивою, за лугом, за кустарником, лесом опять виднеются такие же сияющие золотом нивы, покрытые
цветами луга, покрытые
цветами кустарники до дальних гор, покрытых лесом, озаренным солнцем, и над их вершинами там и здесь, там и здесь, светлые, серебристые, золотистые, пурпуровые, прозрачные облака своими переливами слегка оттеняют по горизонту
яркую лазурь; взошло солнце, радуется и радует природа, льет свет и теплоту, аромат и песню, любовь и негу в грудь, льется песня радости и неги, любви и добра из груди — «о земля! о нега! о любовь! о любовь, золотая, прекрасная, как утренние облака над вершинами тех гор»
Хатка стояла на склоне, вся в
зелени, усыпанной
яркими цветами высокой мальвы, и воспоминание об этом уголке и об этой счастливой паре осталось в моей душе светлым пятнышком, обвеянным своеобразной поэзией.
В доме Бетленга жили шумно и весело, в нем было много красивых барынь, к ним ходили офицеры, студенты, всегда там смеялись, кричали и пели, играла музыка. И самое лицо дома было веселое, стекла окон блестели ясно,
зелень цветов за ними была разнообразно
ярка. Дедушка не любил этот дом.
Стрепетиные яйца крупнее, чем ожидать: они не меньше куриных крупных яиц; покрытые
ярким,
зеленым, лоснящимся
цветом, с маленькими желтоватыми крапинками, яйца необыкновенно красивы.
Положив красивые руки на колени, старец сидел прямо и неподвижно, а сзади него и по бокам стояли
цветы в горшках: пёстрая герань, пышные шары гортензии, розы и ещё много
ярких цветов и сочной
зелени; тёмный, он казался иконой в богатом киоте,
цветы горели вокруг него, как самоцветные камни, а русокудрый и румяный келейник, напоминая ангела, усиливал впечатление святости.
Ведь ты видишь простую чистоту линий, лишающую строение тяжести, и
зеленую черепицу, и белые стены с прозрачными, как синяя вода, стеклами; эти широкие ступени, по которым можно сходить медленно, задумавшись, к огромным стволам под тенью высокой листвы, где в просветах солнцем и тенью нанесены вверх
яркие и пылкие
цветы удачно расположенных клумб.
Бледная северная зелень-скороспелка, бледные северные цветики, контрастирующая траурная окраска вечно
зеленого хвойного леса с его молитвенно-строгими готическими линиями, унылая средне-русская равнина с ее врачующим простором, разливы могучих рек, — все это только служило дополнением могучей южной красоты, горевшей тысячью
ярких живых красок-цветов, смуглой, кожистой, точно лакированной южной
зеленью, круглившимися купами южных деревьев.
На сочном фоне
зелени горит
яркий спор светло-лиловых глициний с кровавой геранью и розами, рыжевато-желтая парча
цветов молочая смешана с темным бархатом ирисов и левкоев — всё так ярко и светло, что кажется, будто
цветы поют, как скрипки, флейты и страстные виолончели.
Если смотреть на остров издали, с моря, он должен казаться подобным богатому храму в праздничный день: весь чисто вымыт, щедро убран
яркими цветами, всюду сверкают крупные капли дождя — топазами на желтоватом молодом листе винограда, аметистами на гроздьях глициний, рубинами на кумаче герани, и точно изумруды всюду на траве, в густой
зелени кустарника, на листве деревьев.
Еще мальчишкой Туба, работая на винограднике, брошенном уступами по склону горы, укрепленном стенками серого камня, среди лапчатых фиг и олив, с их выкованными листьями, в темной
зелени апельсинов и запутанных ветвях гранат, на
ярком солнце, на горячей земле, в запахе
цветов, — еще тогда он смотрел, раздувая ноздри, в синее око моря взглядом человека, под ногами которого земля не тверда — качается, тает и плывет, — смотрел, вдыхая соленый воздух, и пьянел, становясь рассеянным, ленивым, непослушным, как всегда бывает с тем, кого море очаровало и зовет, с тем, кто влюбился душою в море…
Сизые камни смотрят из виноградников, в густых облаках
зелени прячутся белые дома, сверкают на солнце стекла окон, и уже заметны глазу
яркие пятна; на самом берегу приютился среди скал маленький дом, фасад его обращен к морю и весь завешен тяжелою массою ярко-лиловых
цветов, а выше, с камней террасы, густыми ручьями льется красная герань.
На севере «в ингерманландских болотах» было еще сыро и холодно, но чем ближе к югу, тем становилось теплее и приятнее: за Москвою, к Оке, совсем уже была весна, хотя еще и ранняя, без
яркой зелени и без обилия
цветов, но уже с животворною мягкостью в воздухе, которая так целебно живит силы и успокаивает душевные волнения.
Плыли под крутым обрывом; с него свешивались кудрявые стебли гороха, плети тыкв с бархатными листьями, большие жёлтые круги подсолнухов, стоя на краю обрыва, смотрели в воду. Другой берег, низкий и ровный, тянулся куда-то вдаль, к
зелёным стенам леса, и был густо покрыт травой, сочной и
яркой; из неё ласково смотрели на лодку милые, как детские глазки, голубые и синие
цветы. Впереди тоже стоял тёмно-зелёный лес — и река вонзалась в него, как кусок холодной стали.
У берега широко белела пена, тая на песке кисейным кружевом, дальше шла грязная лента светло-шоколадного
цвета, еще дальше — жидкая
зеленая полоса, вся сморщенная, вся изборожденная гребнями волн, и, наконец, — могучая, спокойная синева глубокого моря с неправдоподобными
яркими пятнами, то густофиолетовыми, то нежно-малахитовыми, с неожиданными блестящими кусками, похожими на лед, занесенный снегом.
Он боялся леса, который покойно шумел над его головой и был темный, задумчивый и такой же страшный в своей бесконечности; полянки, светлые,
зеленые, веселые, точно поющие всеми своими
яркими цветами, он любил и хотел бы приласкать их, как сестер, а темно-синее небо звало его к себе и смеялось, как мать.
Соберется с духом, наберется смелости, скажет словечко про птичку ль, в стороне порхнувшую, про
цветы ли, дивно распустившие
яркие лепестки свои, про белоствольную ли высокую березу, широко развесившую свои ветви, иль про
зеленую стройную елочку, но только и слышит от Параши: «да» да «нет». Рдеют полные свежие ланиты девушки, не может поднять она светлых очей, не может взглянуть на путевого товарища… А у него глаза горят полымем, блещут искрами.
Остров все ближе и ближе — роскошный, весь словно повитый
зеленью, с высокими, голыми маковками блиставших на солнце гор, точно прелестный сад, поднявшийся из океана. Переливы
ярких цветов неба, моря и
зелени ласкают глаз. Ашанину казалось, что он видит что-то сказочное, волшебное.
Вот
яркая зеленая луговина вся усеяна
цветами — тут и голубые незабудки, и белоснежные кувшинчики, и ярко-желтые купавки, и пестро-алые одолéни.
Облака на западе сияли ослепительным золотым светом, весь запад горел золотом. Казалось, будто там раскинулись какие-то широкие, необъятные равнины; длинные золотые лучи пронизали их, расходясь до половины неба, на севере кучились и громоздились тяжелые облака с бронзовым оттенком.
Зелень орешников и кленов стала странно
яркого цвета, золотой отблеск лег на далекие нивы и деревни.
Ужин подали около четырех на отдельных столиках в столовой побольше, рядом с рестораном. Растения густо обставляли эту залу и делали ее похожей на зимний сад. Воздух сгустился. Испарения широких листьев и запах
цветов наполняли его. Огни двух люстр и стенных жирандолей выходили
ярче на темной
зелени.
На откосе рощи, за канавою дороги, водоносы расположились на отдых. Кувшины и бидоны, полные сверкающей водой, рядком стояли на валу канавы, а ребята лежали под березами, сплетшись в одну огромную, живописную кучу. В
зеленой тени сверкали золотистые, бронзовые и оливковые тела,
яркими цветами пестрели женские косынки и блузки.