Неточные совпадения
Но особенно любил Пахотин уноситься воспоминаниями в Париж, когда в четырнадцатом году русские
явились великодушными
победителями, перещеголявшими любезностью тогдашних французов, уже попорченных в этом отношении революцией, и превосходившими безумным мотовством широкую щедрость англичан.
В других местах, куда
являлись белые с трудом и волею, подвиг вел за собой почти немедленное вознаграждение: едва успевали они миролюбиво или силой оружия завязывать сношения с жителями, как начиналась торговля, размен произведений, и
победители, в самом начале завоевания, могли удовлетворить по крайней мере своей страсти к приобретению.
Являлось уже вопросом чести, кто выйдет
победителем, и стороны не щадили ничего.
— Левую — ближе к сердцу.
Явлюсь послезавтра — со щитом или на щите! Мне что-то говорит: я вернусь
победителем! Прощайте, мои добрые, мои милые…
День проходил за днем, но никто не
являлся к
победителю с повинной головою.
Чаплицкий
явился к своему
победителю: они сели играть.
Воображение мое не может представить ничего величественнее сего дня, когда в древней столице нашей соединились обе гемисферы земли,
явились все народы, рассеянные в пространствах России, языков, обычаев и вер различных: потомки Славян-победителей, Норманов, ужасных Европ и Финнов, столь живо описанных пером Тацитовым; мирные пастыри южной России, Лапландские Ихтиофаги и звериными кожами одеянные Камчадалы.
Трофеи доставляют
победителям возможность давить побежденных своим великолепием, а побежденных заставляют склониться пред силою
победителя и признать над собой ее права; в поэзии в это время
является восторженная ода, воспевающая покорность рабов и вассалов.
Но
победители забываются и начинают уж слишком теснить побежденных:
является ропот, негодование, и в литературе он выражается сатирой, сначала глухой, действующей намеками — в басне, потом более открыто в сатире лирической и драматической.
Явные и постоянные черты всякой реакции всегда выражаются в том, что
победители начинают бояться разума, которым они пользовались как оружием и силу которого хорошо знают; побежденные же сомневаются в силе разума, мировое творческое значение которого не вполне ясно им, ибо побежденным
является народ, а его, как известно, не очень охотно знакомят с могуществом разума и науки.
Он
явился туда
победителем и начал пользоваться еще большею, чем прежде милостью императрицы.