Неточные совпадения
Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации
явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов
вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.
Петр Петрович Лужин, например, самый, можно сказать, солиднейший из всех жильцов, не
явился, а между тем еще вчера же
вечером Катерина Ивановна уже успела наговорить всем на свете, то есть Амалии Ивановне, Полечке, Соне и полячку, что это благороднейший, великодушнейший человек, с огромнейшими связями и с состоянием, бывший друг ее первого мужа, принятый в доме ее отца и который обещал употребить все средства, чтобы выхлопотать ей значительный пенсион.
Положимте, что так.
Блажен, кто верует, тепло ему на свете! —
Ах! боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда, бывало, в
вечер длинный
Мы с вами
явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.
А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом;
Мы в темном уголке, и кажется, что в этом!
Вы помните? вздрогнём, что скрипнет столик,
дверь…
Потом
явился на сцену чай со сливками, с маслом и кренделями; потом Василий Иванович повел всех в сад, для того чтобы полюбоваться красотою
вечера.
У Варавки болели ноги, он стал ходить опираясь на палку. Кривыми ногами шагал по песку Иван Дронов, нелюдимо посматривая на взрослых и детей, переругиваясь с горничными и кухарками. Варавка возложил на него трудную обязанность выслушивать бесконечные капризы и требования дачников. Дронов выслушивал и каждый
вечер являлся к Варавке с докладом. Выслушав угрюмое перечисление жалоб и претензий, дачевладелец спрашивал, мясисто усмехаясь в бороду...
В этих мыслях, неожиданных и обидных, он прожил до
вечера, а
вечером явился Макаров, расстегнутый, растрепанный, с опухшим лицом и красными глазами. Климу показалось, что даже красивые, крепкие уши Макарова стали мягкими и обвисли, точно у пуделя. Дышал он кабаком, но был трезв.
Идти к ней
вечером — не хотелось, но он сообразил, что, если не пойдет, она
явится сама и, возможно, чем-нибудь скомпрометирует его в глазах брата, нахлебников, Марины.
Блестела золотая парча, как ржаное поле в июльский
вечер на закате солнца; полосы глазета напоминали о голубоватом снеге лунных ночей зимы, разноцветные материи — осеннюю расцветку лесов; поэтические сравнения эти
явились у Клима после того, как он побывал в отделе живописи, где «объясняющий господин», лобастый, длинноволосый и тощий, с развинченным телом, восторженно рассказывая публике о пейзаже Нестерова, Левитана, назвал Русь парчовой, ситцевой и наконец — «чудесно вышитой по бархату земному шелками разноцветными рукою величайшего из художников — божьей рукой».
Как-то
вечером Дронов
явился с Тагильским, оба выпивши.
— А — и не надо ехать! Кум правильно сообразил: устали вы, куда вам ехать? Он лошадь послал за уполномоченными, к
вечеру явятся. А вам бы пришлось ехать часов в шесть утра. Вы — как желаете: у меня останетесь или к Фроленкову перейдете?
Тем более поразил его Дронов, когда он
явился к нему поздно
вечером полупьяный и, ошеломленно мотая головой, пробормотал хриплым голосом...
«Надо решительно объясниться с нею», — додумался он и
вечером, тоже демонстративно, не пошел в гостиницу, а
явился утром, но Алина сказала ему, что Лидия уехала в Троице-Сергиевскую лавру. Пышно одетая в шелк, Алина сидела перед зеркалом, подпиливая ногти, и небрежненьким тоном говорила...
Вечером, в день, когда он приехал домой,
явился Митрофанов и сказал с натянутой усмешкой...
В быстрой смене шумных дней
явился на два-три часа Кутузов. Самгин столкнулся с ним на улице, но не узнал его в человеке, похожем на деревенского лавочника. Лицо Кутузова было стиснуто меховой шапкой с наушниками, полушубок на груди покрыт мучной и масляной коркой грязи, на ногах — серые валяные сапоги, обшитые кожей. По этим сапогам Клим и вспомнил, войдя
вечером к Спивак, что уже видел Кутузова у ворот земской управы.
Самгин швырнул газету прочь, болели глаза, читать было трудно, одолевал кашель. Дмитрий
явился поздно
вечером, сообщил, что он переехал в ту же гостиницу, спросил о температуре, пробормотал что-то успокоительное и убежал, сказав...
Поздно
вечером к нему
явились люди, которых он встретил весьма любезно, полагая, что это — клиенты: рослая, краснощекая женщина, с темными глазами на грубоватом лице, одетая просто и солидно, а с нею — пожилой лысоватый человек, с остатками черных, жестких кудрей на остром черепе, угрюмый, в дымчатых очках, в измятом и грязном пальто из парусины.
Как-то
вечером, когда Самгины пили чай,
явился господни Митрофанов с просьбою отсрочить ему платеж за квартиру.
Поздно
вечером к нему в гостиницу
явился человек среднего роста, очень стройный, но голова у него была несоразмерно велика, и поэтому он казался маленьким. Коротко остриженные, но прямые и жесткие волосы на голове торчали в разные стороны, еще более увеличивая ее. На круглом, бритом лице — круглые выкатившиеся глаза, толстые губы, верхнюю украшали щетинистые усы, и губа казалась презрительно вздернутой. Одет он в белый китель, высокие сапоги, в руке держал солидную палку.
И каждый
вечер из флигеля в глубине двора величественно
являлась Мария Романовна, высокая, костистая, в черных очках, с обиженным лицом без губ и в кружевной черной шапочке на полуседых волосах, из-под шапочки строго торчали большие, серые уши.
Вечером собралось человек двадцать; пришел большой, толстый поэт, автор стихов об Иуде и о том, как сатана играл в карты с богом; пришел учитель словесности и тоже поэт — Эвзонов, маленький, чернозубый человек, с презрительной усмешкой на желтом лице;
явился Брагин, тоже маленький, сухой, причесанный под Гоголя, многоречивый и особенно неприятный тем, что всесторонней осведомленностью своей о делах человеческих он заставлял Самгина вспоминать себя самого, каким Самгин хотел быть и был лет пять тому назад.
Штольц уехал в тот же день, а
вечером к Обломову
явился Тарантьев. Он не утерпел, чтобы не обругать его хорошенько за кума. Он не взял одного в расчет: что Обломов, в обществе Ильинских, отвык от подобных ему явлений и что апатия и снисхождение к грубости и наглости заменились отвращением. Это бы уж обнаружилось давно и даже проявилось отчасти, когда Обломов жил еще на даче, но с тех пор Тарантьев посещал его реже и притом бывал при других и столкновений между ними не было.
Особенно однажды
вечером она впала в это тревожное состояние, в какой-то лунатизм любви, и
явилась Обломову в новом свете.
Правда ли это, нет ли — знали только они сами. Но правда то, что он ежедневно
являлся к ней, или к обеду, или
вечером, и там кончал свой день. К этому все привыкли и дальнейших догадок на этот счет никаких не делали.
Теперь он состоял при одном из них по особым поручениям. По утрам
являлся к нему в кабинет, потом к жене его в гостиную и действительно исполнял некоторые ее поручения, а по
вечерам в положенные дни непременно составлял партию, с кем попросят. У него был довольно крупный чин и оклад — и никакого дела.
С тех пор как у Райского
явилась новая задача — Вера, он реже и холоднее спорил с бабушкой и почти не занимался Марфенькой, особенно после
вечера в саду, когда она не подала никаких надежд на превращение из наивного, подчас ограниченного, ребенка в женщину.
В доме было тихо, вот уж и две недели прошли со времени пари с Марком, а Борис Павлыч не влюблен, не беснуется, не делает глупостей и в течение дня решительно забывает о Вере, только
вечером и утром она
является в голове, как по зову.
Великолепной картиной, видением
явилась она Райскому где-то на
вечере в первый раз.
Как нарочно, и князь с Дарзаном
явились в этот
вечер уже около полуночи, воротясь с того банка светских сорванцов, который я бросил: таким образом, в этот
вечер я был как незнакомый в чужой толпе.
Вечером явились опять и привезли Эйноске, надеясь, что он потолковее: допросится.
На другой день рано утром
явились японцы, середи дня опять японцы и к
вечеру они же.
Вот
вечером тут, пожалуй,
явится кто-нибудь с отвагой и шпагой, а может быть и с шелковыми петлями.
Так и есть: страх сильно может действовать. Вчера, второго сентября, послали записку к японцам с извещением, что если не
явятся баниосы, то один из офицеров послан будет за ними в город. Поздно
вечером приехал переводчик сказать, что баниосы завтра будут в 12 часов.
То там, то сям раздавались выстрелы, и к
вечеру за ужином
явилось лишнее и славное блюдо.
Обычаи здесь патриархальные: гости пообедают, распростятся с хозяином и отправятся домой спать, и хозяин ляжет, а
вечером явятся опять и садятся за бостон до ужина. Общество одно. Служащие, купцы и жены тех и других видятся ежедневно и… живут все в больших ладах.
Спустя полчаса трисель вырвало. Наконец разорвало пополам и фор-марсель. Дело становилось серьезнее; но самое серьезное было еще впереди. Паруса кое-как заменили другими. Часов в семь
вечера вдруг на лицах командиров
явилась особенная заботливость — и было от чего. Ванты ослабели, бензеля поползли, и грот-мачта зашаталась, грозя рухнуть.
В этой ненависти все разнородные элементы соединились в одно сплоченное целое, и когда Зося по
вечерам являлась в танцевальном зале курзала, ее встречал целый строй холодных и насмешливых взглядов.
Любимым местом пребывания козули
являются лиственные болотистые леса, и только
вечером она выходит пастись на поляны.
Часов в 5
вечера владелец фанзы
явился.
А теперь, если ей нужно быть в мастерской
вечером, об этом уже накануне сказано Кирсанову, и он
является провожать ее.
Полозов написал к Соловцову записку, в которой просил его пожаловать к себе по очень важному делу;
вечером Соловцов
явился, произвел нежное, но полное достоинства объяснение со стариком, был объявлен женихом, с тем, что свадьба через три месяца.
А после обеда Маше дается 80 кол. сер. на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре места, везде показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и рад вас видеть; и через несколько времени
является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению помогают Вере Павловне кое-как убить
вечер, и в половине
вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!
Опять
явилось у некоторых сомнение: застрелился на мосту; на мосту не стреляются, — следовательно, не застрелился. — Но к
вечеру прислуга гостиницы была позвана в часть смотреть вытащенную из воды простреленную фуражку, — все признали, что фуражка та самая, которая была на проезжем. Итак, несомненно застрелился, и дух отрицания и прогресса побежден окончательно.
Настя обещалась, а Лиза с нетерпением ожидала целый день ее возвращения.
Вечером Настя
явилась.
С ним-то в воскресенье
вечером, 17 апреля,
явились заговорщики в Стаффорд Гауз и возле комнаты, где Гарибальди спокойно сидел, не зная ни того, что он так болен, ни того, что он едет, ел виноград, — сговаривались, что делать.
В одном-то из них дозволялось жить бесприютному Карлу Ивановичу с условием ворот после десяти часов
вечера не отпирать, — условие легкое, потому что они никогда и не запирались; дрова покупать, а не брать из домашнего запаса (он их действительно покупал у нашего кучера) и состоять при моем отце в должности чиновника особых поручений, то есть приходить поутру с вопросом, нет ли каких приказаний,
являться к обеду и приходить
вечером, когда никого не было, занимать повествованиями и новостями.
Другой раз, у них же, он приехал на званый
вечер; все были во фраках, и дамы одеты. Галахова не звали, или он забыл, но он
явился в пальто; [сюртуке (от фр. paletot).] посидел, взял свечу, закурил сигару, говорил, никак не замечая ни гостей, ни костюмов. Часа через два он меня спросил...
В субботу
вечером явился инспектор и объявил, что я и еще один из нас может идти домой, но что остальные посидят до понедельника. Это предложение показалось мне обидным, и я спросил инспектора, могу ли остаться; он отступил на шаг, посмотрел на меня с тем грозно грациозным видом, с которым в балетах цари и герои пляшут гнев, и, сказавши: «Сидите, пожалуй», вышел вон. За последнюю выходку досталось мне дома больше, нежели за всю историю.
Он в обшлаге шинели принес от «лехтура» записочку, мне было велено
явиться к нему в семь часов
вечера.
Сенатор и Д. П. Голохвастов
явились на другой день
вечером, по зову.
Вечером снова
являлся камердинер, снимал с дивана тигровую шкуру, доставшуюся по наследству от отца, и груду книг, стлал простыню, приносил подушки и одеяло, и кабинет так же легко превращался в спальню, как в кухню и столовую.