Неточные совпадения
Они, при всех недостатках, сильно будили мысль и крестили огнем и
духом юные сердца.
— Я знаю причину, почему доктор изменяет нам, — заявил Сарматов, находившийся в самом игривом настроении
духа. — Выражаясь фигурально, на его уста положила печать молчания маленькая ручка прекрасной
юной волшебницы.
Но по тону его голоса нетрудно было догадаться, что хлыстовский способ верчения и кружения казался ему
юнее, живее, человечнее и, может быть, даже вернее для призвания в свое нравственное бытие божественного
духа.
Блажен, кто прост и чист душою,
Чей
дух молитве не закрыт,
Кто вместе с
юною землею
Творца миров благодарит,
Но мыслью, вечно восходящей,
Не в жизни ищет идеал,
И кто души своей любящей
Упорно к ней не приковал!
— Жизнь наполнена страхом, — говорит Михайла, — силы
духа человеческого поедает взаимная ненависть. Безобразна жизнь! Но — дайте детям время расти свободно, не превращайте их в рабочий скот, и — свободные, бодрые — они осветят всю жизнь внутри и вне вас прекрасным огнём
юной дерзости
духа своего, великой красотой непрерывного деяния!
Екатерина с прискорбием видела, что образование благородных детей в России поручается родителями иностранцам, которые всего менее к тому способны, не зная наших нравов,
духа народного, и которые, не имея к отечеству нашему сыновней любви, не могут вселять ее и в
юных учеников своих.
«Прощай, отец… дай руку мне;
Ты чувствуешь, моя в огне…
Знай, этот пламень с
юных дней
Таяся, жил в груди моей;
Но ныне пищи нет ему,
И он прожег свою тюрьму
И возвратится вновь к тому,
Кто всем законной чередой
Дает страданье и покой…
Но что мне в том? — пускай в раю,
В святом, заоблачном краю
Мой
дух найдет себе приют…
Увы! — за несколько минут
Между крутых и темных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял…
Непривычному, неразвитому слуху непонятна вся прелесть художественной музыки, недоступно наслаждение потрясающими чувства и возвышающими
дух созвучиями; но вечно
юная, вечно прекрасная музыка Глинки обаятельно действует на русского человека, стой он на высоте развития или живи полудикарем в каком-нибудь безвестном захолустьи.
Пустынное житье полюбилось
юному грамотею, и, под шум ветвистых, густозеленых дубов, читая сказания о сирийских и фиваидских отшельниках, он ревновал их житию и положил в своем сердце завет провести свои дни до скончания живота в подвигах, плоть изнуряющих,
дух же возвышающих.
Слова матушки были справедливы: любя Альтанского, я в ту пору все-таки еще не понимал, коего
духа он был человек, — это пришло ко мне гораздо позже, когда его уже не стало. В те же
юные мои годы, к которым относится эта часть моих воспоминаний, я ощущал одно, что он был для меня какой-то сосуд, заключающий целебную смесь, которую, однако, надо было пить умеючи, потому что малейшее усиление приема вместо пользы, покоя, здоровья развивало во мне мучительный душевный недуг.
Все это сразу припомнил, стоя над спящей Милицей капитан Любавин и мысль воспользоваться снова услугой этих «дитятей», как называли этих двух
юных разведчиков в их отряде, осенила голову их начальника. Разумеется, то, чего не сделают взрослые — сделают эти дети. Они незаметнее, чем кто-либо другой, проникнут в селение и разведают о числе неприятельских сил. Только бы дать им отоспаться хорошенько, запастись свежими силами и бодростью
духа, так необходимыми в это тяжелое боевое время.
Дух независимости с
юных лет сидел во мне. Я и тут не хотел поддаваться модному поветрию и, не сочувствуя нимало ничему реакционному, я считал себя вправе, как молодой наблюдатель общества, относиться ко всему с полнейшей свободой.
— Um Erlaubniss [С позволения сказать (нем.).], люди, о которых вы говорите, каждый из них достойный, более или менее, аттенции и любви царского величества, с
юных лет выведены прозорливостью его на степень, ими заслуженную. Они успели уже напитаться его
духом и перевоспитать себя; действуют теперь из амбиции, из награды, из славы! Но ваш… как вы его называете?
Временщиком стал новый немец, но это был Миних. Он мечтал об исправлении внутренних дел в
духе Петра I, в особенности об ослаблении Австрии и о взятии Константинополя. Старый герой надеялся достигнуть заветной цели, с помощью
юного товарища, Фридриха II прусского, который тогда начал войну за австрийское наследство, чтобы уничтожить свою соперницу, императрицу Марию Терезу. Не прошло и пяти месяцев, как Россия очутилась в руках нового временщика. На этот раз пришла очередь графа Андрея Ивановича Остермана.