Неточные совпадения
— Господин Кармазинов, — раздался вдруг один свежий
юный голос из глубины залы. Это был голос очень молоденького учителя уездного училища, прекрасного молодого человека, тихого и благородного, у нас недавнего еще
гостя. Он даже привстал с места. — Господин Кармазинов, если б я имел счастие так полюбить, как вы нам описали, то, право, я не поместил бы про мою любовь в статью, назначенную для публичного чтения…
Пора! — Яснеет уж восток,
Черкес проснулся, в путь готовый.
На пепелище огонек
Еще синел. Старик суровый
Его раздул, пшено сварил,
Сказал, где лучшая дорога,
И сам до ветхого порога
Радушно
гостя проводил.
И странник медленно выходит,
Печалью тайной угнетен;
О
юной деве мыслит он…
И кто ж коня ему подводит?
Юный князь слонялся от одного
гостя к другому, глупо скаля зубы от удовольствия, и всем пожимал руку, приговаривая...
И вся толпа маленьких
гостей, в сопровождении своих
юных хозяев, двинулась в столовую.
Ваши
юные друзья, дети Извольцевы и Раевы, будут у вас в
гостях, a вы примите их хорошенько и старайтесь быть добрыми хозяевами.
Все
гости столпились вокруг последнего. В полку знали Демона — лошадь Врельского, — и действительно никто еще не отваживался проскакать на нем. Все поэтому боялись, что затея моего папы может окончиться печально. Молодая баронесса подняла на отца умоляющие глазки и тихо просила его изменить его решение. Только взоры дедушки Магомета да
юных Израила и Бэллы разгорались все ярче и ярче в ожидании отчаянно-смелого поступка отца.
Нарисован был пир; нарядные и роскошные женщины, которых я всех мог бы назвать поименно. Это все были наши гетеры. Они возлежали с
гостями, в цветах, за пышным столом, а некто
юный спал, уткнувшись лицом в корзину с цветами. Лицо его не было видно, но я по его тоге узнал, что это был сам художник Магистриан. А над ним виднелася травля: львы в цирке неслися на
юную девушку… а та твердо стояла и шептала молитвы. Она была Магна.
Прислушивались к этому необычному за последние годы оживлению в княжеских хоромах и сенные девушки, сидевшие за работой вокруг
юной княжны Евпраксии в ее светлице. Вполголоса вели они разговоры о пирующих
гостях. Бывшие внизу с княжной передавали остальным свои впечатления. Песен не пели; как пташки, испуганные вторжением человека в лесную чащу, они притаились и притихли.
Несмотря на раннее развитие тела, мысли о существе другого пола, долженствующем пополнить ее собственное «я», не посещали еще
юной головки, хотя за последнее время, слушая песни своих сенных девушек, песни о суженых, о молодцах-юношах, о любви их к своим зазнобушкам, все ее существо стало охватывать какое-то неопределенное волнение, и невольно порой она затуманивалась и непрошеные
гости — слезы навертывались на ее чудные глаза.