Неточные совпадения
Несмотря на то что он не присутствовал на собраниях лично, он зорко следил за всем, что там происходило. Скакание, кружение, чтение статей Страхова — ничто не укрылось от его проницательности. Но он ни словом, ни делом не выразил ни порицания, ни одобрения всем этим действиям, а хладнокровно выжидал, покуда нарыв созреет. И вот эта вожделенная минута наконец наступила: ему попался в руки
экземпляр сочиненной Грустиловым
книги:"О восхищениях благочестивой души"…
Они переводят и печатают
книги в Лондоне — страшно сказать, в каком числе
экземпляров: в миллионах, привозят в Китай и раздают даром.
Проходя мимо лавки Ширяева, ему пришло в голову спросить, не продал ли он хоть один
экземпляр его
книги; он был дней пять перед тем, но ничего не нашел; со страхом взошел он в его лавку.
Когда я получил
экземпляр моей
книги, то меня она уже не удовлетворяла.
Любили букинисты и студенческую бедноту, делали для нее всякие любезности. Приходит компания студентов, человек пять, и общими силами покупают одну
книгу или издание лекций совсем задешево, и все учатся по одному
экземпляру. Или брали напрокат
книгу, уплачивая по пятачку в день. Букинисты давали
книги без залога, и никогда
книги за студентами не пропадали.
Или сами (или кто-нибудь четко пишущий) перепишите мне с пробелами один
экземпляр для могущих быть дополнений, только, пожалуйста, без ошибок. Мне уже наскучила корректура над собственноручным своим изданием. Когда буду в Москве, на первом листе напишу несколько строк; велите переплетчику в начале вашей
книги прибавить лист… [Лист — для посвящения Е. И. Якушкину Записок о Пушкине (вопроизведен здесь автотипически, стр. 40).]
Я развернул
книгу и приготовился читать. В тот вечер только что вышел мой роман из печати, и я, достав наконец
экземпляр, прибежал к Ихменевым читать свое сочинение.
Из
книг он взял заграничные издания Герцена, переплетенный
экземпляр «Колокола», четыре списка моей поэмы, et, enfin, tout за. [и, словом, всё это (фр.).]
Особенно памятны мне стихи одного путешественника, графа Мантейфеля, который прислал их Софье Николавне при самом почтительном письме на французском языке, с приложением
экземпляра огромного сочинения в пяти томах in quarto [In quarto — латинское «in» значит «в», a «quarlus» «четвертый», инкварто — размер
книги, ее формат в четвертую часть бумажного листа.] доктора Бухана, [Бухан Вильям (1721–1805) — английский врач, автор популярной в то время
книги «Полный и всеобщий домашний лечебник…» На русский язык переведена в 1710–1712 гг.] только что переведенного с английского на русский язык и бывшего тогда знаменитою новостью в медицине.
—
Книга сия весьма редка; я видел один
экземпляр оной в библиотеке А. С. Норова, ныне принадлежащей князю Н. И. Трубецкому.
Слесарный подмастерье, который, бывши один раз в Лейпциге, купил себе там на ярмарке иллюстрированный
экземпляр «Парижских тайн» и знал эту
книгу как свои пять пальцев, уверял, что точно такая собака была у Дагобера.
Две тысячи четыреста
экземпляров, купленные книгопродавцами, разошлись, но затем требования на
книгу прекратились.
Обрадованный, я попросил Татьяну Николаевну передать Алексею
книгу — редкий
экземпляр, случайно попавший мне в руки и давно нравившийся Алексею.
Разумеется, будь другой на моем месте — он бы произвел настоящую анкету и прежде всего навел бы справку в газетной экспедиции о числе
экземпляров и подверг бы самую эту подписную
книгу более тщательному осмотру.
А издатель представил мне дело так, что журнал имел с лишком тысячу подписчиков (что-то около 1300
экземпляров), что по тогдашнему времени было еще неплохо, давал мне смотреть подписную
книгу, в которой все было в порядке, предлагал необременительные условия.
Сборник был конфискован и сожжен до его выхода в свет. Несколько десятков
экземпляров удалось спасти.
Книга читалась нарасхват.
Вообще, — продолжал он, —
книги идут у нас туго. Составить себе ими положение можно только в исключительных случаях. Я это дело хорошо знаю, потому что сам был приказчиком в книжном магазине. Два-три издания — вот все, на что может рассчитывать начинающий. Деньги дает роман только тогда, когда зайдет за 15000
экземпляров.
Если возразят указанием на материальные затраты и вопросом: могут ли распродажею
книг покрыться эти затраты? — то ответ готов: «Розыск о раскольнической брынской вере», Димитрия Ростовского, имел четыре издания и все-таки составлял библиографическую редкость; в 1855 году напечатали пятое, и теперь, через семь лет, мы уже не встречаем его в книжных лавках, кроме синодальной, да и в той, как слышно, осталось немного
экземпляров.
Я знаю только один
экземпляр этой
книги и то корректурный.