Ему были по душе это
шумное движение ценностей, обозы, вывески, амбары, склады, суета и напряжение огромного промыслового пункта.
Неточные совпадения
Время тянулось необычно медленно, хотя
движение в вагоне становилось
шумнее, быстрее. За окном кто-то пробежал, скрипя щебнем, громко крикнув...
Становилось
шумнее. Запивая редкостные яства дорогими винами, гости пораспустились. После тостов, сопровождавшихся тушами оркестра, вдруг какой-то подгулявший гость встал и потребовал слова. Елисеев взглянул, сделал нервное
движение, нагнулся к архиерею и шепнул что-то на ухо. Архиерей мигнул сидевшему на конце стола протодьякону, не спускавшему глаз со своего владыки.
Сначала все ели молча; но дружки так усердно потчевали гостей вином и брагою, что вскоре все языки пришли в
движение и общий разговор становился час от часу
шумнее.
Быстрые
движения, смелый взгляд, смуглое откровенное лицо — все доказывало, что пан Тишкевич провел бо???льшую часть своей жизни в кругу бесстрашных воинов, живал под открытым небом и так же беззаботно ходил на смертную драку, как на
шумный и веселый пир своих товарищей.
Поколебавшись, я двинулся из плена
шумного вокруг меня
движения и направился к Гануверу, став несколько позади седой женщины, говорившей так быстро, что ее огромный бюст колыхался как пара пробковых шаров, кинутых утопающему.
О как жадно вдыхал Юрий этот теплый ароматный воздух, как страстно он кидался в
шумную стычку, с каким наслаждением погружал свою шпагу во внутренность безобразного турка, который, выворотив глаза, с судорожным
движением кусал и грыз холодное железо!..
Мне не нравилось ее нелепое лицо, неправильная речь, ленивые
движения и
шумная, навязчивая болтовня. Уже во второй раз, когда я принес товар, она объявила со смехом...
Уже среди
шумных воинских приготовлений день склонялся к вечеру — и юная Ксения, сидя под окном своего девического терема, с любопытством смотрела на
движения народные: они казались чуждыми ее спокойному, кроткому сердцу!..
Она увидит свою мать… ту, которая так редко и так кратковременно дарила ее своими ласками, ту, которая для нее служила олицетворением неведомого ей
движения жизни и которая, казалось ей, в складках своей одежды принесет сюда последние отзвуки
шумного оживления блестящего Петербурга, так недавно красноречиво описанного Юлией Облонской.