Неточные совпадения
Среднего роста, плотный, с вертлявою походкой, Михайлов, в своей коричневой шляпе, оливковом пальто и в узких панталонах, тогда как уже давно носили
широкие, в особенности обыкновенностью своего
широкого лица и соединением выражения робости и желания
соблюсти свое достоинство произвел неприятное впечатление.
Самгину казалось, что шея этого человека гораздо
шире головы и голова не покоится на шее, а воткнута в нее и качается на ней, точно арбуз на
блюде, которое толкает кто-то.
Столовая Премировых ярко освещена, на столе, украшенном цветами, блестело стекло разноцветных бутылок, рюмок и бокалов, сверкала сталь ножей; на синих,
широких краях фаянсового
блюда приятно отражается огонь лампы, ярко освещая горку разноцветно окрашенных яиц.
«Мы употребляем рис при всяком
блюде, — заметил второй полномочный, — не угодно ли кому-нибудь переменить, если поданный уже простыл?» Церемониймейстер, с
широким, круглым лицом, с плоским и несколько вздернутым,
широким же, арабским носом, стоя подле возвышения, на котором сидели оба полномочные, взглядом и едва заметным жестом распоряжался прислугою.
Все алюминий и хрусталь; по средней полосе
широких столов расставлены вазы с цветами,
блюда уж на столе, вошли работающие, все садятся за обед, и они, и готовившие обед.
Дернов. То-то кровать! Подарил кровать, да и кричит, что ему вот месяц с неба сыми да на
блюде подай. Все вы, здешние колотырники [42], только кляузы бы да ябеды вам сочинять… голь непокрытая! А ты затеял дело, так и веди его делом,
широкой, то есть, рукой.
Еще более взгрустнется провинциалу, как он войдет в один из этих домов, с письмом издалека. Он думает, вот отворятся ему
широкие объятия, не будут знать, как принять его, где посадить, как угостить; станут искусно выведывать, какое его любимое
блюдо, как ему станет совестно от этих ласк, как он, под конец, бросит все церемонии, расцелует хозяина и хозяйку, станет говорить им ты, как будто двадцать лет знакомы, все подопьют наливочки, может быть, запоют хором песню…
Она, разумеется, не принадлежала ни к одной из ярко очерченных в России политических партий и хотя носила «панье» и
соблюдала довольно
широкую фантазию, но в вопросах высших мировых coterie [ценностей — франц.] держалась взглядов Бежецкого уезда, откуда происходила родом и оттуда же вынесла запас русских истин. Ей не понравилось легкомыслие и шутливость, с которыми все мы отнессились к Шерамуру; она не стерпела и заметила это.
«Хорошо дома!» — думал Назаров в тишине и мире вечера, окидывая
широким взглядом землю, на десятки вёрст вокруг знакомую ему. Она вставала в памяти его круглая, как
блюдо, полно и богато отягощённая лесами, деревнями, сёлами, омытая десятками речек и ручьёв, — приятная, ласковая земля. В самом пупе её стоит его, Фаддея Назарова, мельница, старая, но лучшая в округе, мирно, в почёте проходит налаженная им крепкая, хозяйственная жизнь. И есть кому передать накопленное добро — умные руки примут его…
Во время второго
блюда вошел Урбенин. Я не узнал его. Его
широкое, красное лицо сияло удовольствием. Довольная улыбка, казалось, играла даже на оттопыренных ушах и толстых пальцах, которыми он то и дело поправлял свой новый, франтоватый галстух.
Он собственными, природными силами на манер самоучки справляется с
широкой мыслью, и не проходит месяца, как уж обладатель мозга из одного картофеля готовит сотню вкусных
блюд и мнит себя мыслителем…
Прохожу в первую комнату, служащую мне одновременно столовой, гостиной и спальней (так как на ночь мне стелется там на
широкой оттоманке). На столе грязные пустые тарелки, остатки соуса на
блюде, кусочки хлеба и на самом видном месте записка. Огромные корявые буквы гласят: «Пожалуйста, не сердысь, я съила твою курыцу. Она била вкусни, толъко малы соли. А супу тоби оставила. Ешь на здоровья. Твоя Султапка».