Неточные совпадения
Ахилла, держа на себе
черта с такою же легкостью, с какою здоровый мужик несет сноп гороху, сделал несколько шагов назад на кладбище и, разбежавшись,
прыгнул через канаву, но лукавый
черт воспользовался этим мгновением и ловко обвил своими ногами разметанные по воздуху ноги дьякона в тот самый момент, когда оба они были над канавой. Неожиданно опутанный Ахилла потерял баланс и рухнул вместе с своею ношей в холодную студень канавы.
Прасковья Ивановна была не красавица, но имела правильные
черты лица, прекрасные умные, серые глаза, довольно широкие, длинные, темные брови, показывающие твердый и мужественный нрав, стройный высокий рост, и в четырнадцать лет казалась осьмнадцатилетнею девицей; но, несмотря на телесную свою зрелость, она была еще совершенный ребенок и сердцем и умом: всегда живая, веселая, она резвилась,
прыгала, скакала и пела с утра до вечера.
— Вестимо, хозяин! Я был и в Кремле, как этот еретик, видя беду неминучую,
прыгнул в окно. Да, видно,
черт от него отступился: не кверху, а книзу полетел, проклятый!
Счастливцев. А, испугалась! А я так все
чертей играл,
прыгал вот так по сцене. (
Прыгает и кричит.) У! У!
— Да, сударь, чуть было не
прыгнул в Елисейские. Вы знаете моего персидского жеребца, Султана? Я стал показывать конюху, как его выводить, —
черт знает, что с ним сделалось! Заиграл, да как хлысть меня под самое дыханье! Поверите ль, света божьего невзвидел! Как меня подняли, как раздели, как Сенька-коновал пустил мне кровь, ничего не помню! Насилу на другой день очнулся.
Вернувшись домой, я, разумеется, матушке ни единым словом не намекнул на то, что видел, но, встретившись с Сувениром, я —
черт знает почему — рассказал ему все. Этот противный человек до того обрадовался моему рассказу, так визгливо хохотал и даже
прыгал, что я чуть не побил его.
А проснулся — шум, свист, гам, как на соборе всех
чертей. Смотрю в дверь — полон двор мальчишек, а Михайла в белой рубахе среди них, как парусная лодка между малых челноков. Стоит и хохочет. Голову закинул, рот раскрыт, глаза прищурены, и совсем не похож на вчерашнего, постного человека. Ребята в синем, красном, в розовом — горят на солнце,
прыгают, орут. Потянуло меня к ним, вылез из сарая, один увидал меня и кричит...
Прыгал я,
прыгал — разные глупости выдумывал, хотел дело поднимать, донос писать, перекрещивать, да на кого доносить станешь? На свою семью, на любимую жену, на добрую и всеми уважаемую тещу Венигрету, которую я и люблю и уважаю!..
Черт знает, что за положение!
— Ну-ка подвинься, расселся! — сказал он отцу,
прыгая на коротенькую лежанку, и добавил: — А к этим
чертям я не пойду. Жирны больно станут, если еще я к ним пойду. «Испорченный мальчик», — протянул Сашка в нос. — Сами хороши, антипы толсторожие.
— Кой
чёрт небрежно? В небрежном письме смысл и лад есть, есть содержание, а у тебя… извини, даже названия подобрать не могу! Сплошная белиберда! Слова и фразы, а содержания ни малейшего. Всё твое письмо похоже точь-в-точь на разговор двух мальчишек: «А у нас блины ноне!» — «А к нам солдат пришел!» Мочалу жуешь! Тянешь, повторяешься… Мысленки
прыгают, как
черти в решете: не разберешь, где что начинается, где что кончается… Ну, можно ли так?
То лицо ее озаряется блаженной улыбкой, и она, сияющая, с блестящими глазами, начинает весело
прыгать по комнате; то страшное, невыразимое отчаяние искажает
черты ее лица, и она, схватив себя за голову, как безумная, шагает из угла в угол…
Так,
прыгая с материка на материк, добрался я до самой серой воды, и маленькие плоские наплывы ее показались мне в этот раз огромными первозданными волнами, и тихий плеск ее — грохотом и ревом прибоя; на чистой поверхности песка я
начертил чистое имя Елена, и маленькие буквы имели вид гигантских иероглифов, взывали громко к пустыне неба, моря и земли.