Неточные совпадения
В темно-синем пиджаке, в
черных брюках и тупоносых ботинках фигура Дронова приобрела комическую солидность. Но лицо его осунулось, глаза стали неподвижней,
зрачки помутнели, а в белках явились красненькие жилки, точно у человека, который страдает бессонницей. Спрашивал он не так жадно и много, как прежде, говорил меньше, слушал рассеянно и, прижав локти к бокам, сцепив пальцы, крутил большие, как старик. Смотрел на все как-то сбоку, часто и устало отдувался, и казалось, что говорит он не о том, что думает.
Хозяин — чернобровый, лысый, его круглое, желтоватое лицо надуто, как бычачий пузырь для обучения плаванию, оно заканчивается остренькой
черной, полуседой бородкой, — в синеватых белках пронзительно блестят черненькие
зрачки.
Бердников, говоря, поправлял галстук с большой
черной жемчужиной в нем, из-под галстука сверкала крупная бриллиантовая запонка, в толстом кольце из платины горел злым зеленым огнем изумруд. Остренькие
зрачки толстяка сегодня тоже блестели зеленовато.
В
черной, быстро плотневшей массе очень заметны были синеватые и зеленые пальто студентов, поблескивали металлические
зрачки пуговиц, кое-где, с боков толпы, мелькнуло несколько серых фигур полицейских офицеров; впереди нестройно пели гимн и неутомимо, как полицейский, командовал зычным голосом рослый студент...
Маша остановилась и обернулась к нему лицом. Она стояла спиною к свету — и казалась вся
черная, словно из темного дерева вырезанная. Одни белки глаз выделялись серебряными миндалинами, а сами глаза —
зрачки — еще более потемнели.
И лицо ее было так прекрасно, как бывают только прекрасны лица у молодых влюбленных еврейских девушек, — все нежно-розовое, с розовыми губами, прелестно-невинно очерченными, и с глазами такими
черными, что на них нельзя было различить
зрачка от райка.
Вообще пили очень много, как и всегда, впрочем, пили в полку: в гостях друг у друга, в собрании, на торжественных обедах и пикниках. Говорили уже все сразу, и отдельных голосов нельзя было разобрать. Шурочка, выпившая много белого вина, вся раскрасневшаяся, с глазами, которые от расширенных
зрачков стали совсем
черными, с влажными красными губами, вдруг близко склонилась к Ромашову.
— Я по письму Егора Егорыча не мог вас принять до сих пор: все был болен глазами, которые до того у меня нынешний год раздурачились, что мне не позволяют ни читать, ни писать, ни даже много говорить, — от всего этого у меня проходит перед моими
зрачками как бы целая сетка маленьких
черных пятен! — говорил князь, как заметно, сильно занятый и беспокоимый своей болезнью.
При огромном мужском росте у него было сложение здоровое, но чисто женское: в плечах он узок, в тазу непомерно широк; ляжки как лошадиные окорока, колени мясистые и круглые; руки сухие и жилистые; шея длинная, но не с кадыком, как у большинства рослых людей, а лошадиная — с зарезом; голова с гривой вразмет на все стороны; лицом смугл, с длинным, будто армянским носом и с непомерною верхнею губой, которая тяжело садилась на нижнюю; глаза у Термосесова коричневого цвета, с резкими
черными пятнами в
зрачке; взгляд его пристален и смышлен.
Расширенные и притом неодинаковой величины
зрачки были так велики, что глаза вместо серых казались
черными.
Ни одного жеста, ни одного движения. А недвижные глаза, то
черные от расширенных
зрачков, то цвета серого моря, смотрят прямо в мои глаза. Я это вижу, но не чувствую его взгляда. Да ему и не надо никого видеть. Блок читал не для слушателей: он, глядя на них, их не видел.
Иногда аплодисменты заставляли его просыпаться от этой лирической летаргии, и маска лица то освещалась
черными алмазами
зрачков, то опять потухала.
Вдруг Гамлет-Вольский выпрямился, повернулся к Горацио, стоявшему почти на авансцене спиной к публике. Его глаза цвета серого моря от расширенных
зрачков сверкали
черными алмазами, блестели огнем победы… И громовым голосом, единственный раз во всей пьесе, он с торжествующей улыбкой бросил...
На голове у нее — копна волнистых волос, досиня
черных, точно у еврейки, и всегда они причесаны плохо; между вспухших, красных щек — чужой горбатый нос, а глаза — редкие: в больших и хрустально-прозрачных белках странно плавают темно-карие
зрачки и светятся по-детски весело.
Вот и я в настоящую минуту необыкновенно ярко вижу пред собою ее лицо: круглый овал, матовая бледность, брови, почти прямые, очень
черные и густые; у переносья они сходятся в виде темного пушка, что придает им несколько суровое выражение; глаза большие, зеленые, с громадными близорукими
зрачками; рот маленький, чуть-чуть неправильный, чувственный, насмешливый и гордый, с полными, резко очерченными губами; матовые волосы тяжелым и небрежным узлом собраны на затылке.
Но уста были немы; молчали и глаза. О. Игнатий положил руку на лоб: он был холодный и влажный, и Ольга Степановна ничем не выразила, что она ощутила прикосновение. И когда рука о. Игнатия была им снята, на него смотрели не мигая два серые глубокие глаза, казавшиеся почти
черными от расширившихся
зрачков, и в них не было ни печали, ни гнева.
Они остолбенели,
зрачки расширились, полураскрытые посиневшие губы беспрестанно вздрагивали, по лицу текли обильные струи пота и слез, всю ее трясло и било, как в
черной немочи.
И, вглядевшись пристальнее в его
черные, ярко горящие
зрачки, я заметила в них две крупные слезы. Должно быть, он вспомнил деду.
У всех
зрачки сужены — а у него расплылись они во весь глаз; какое море огня должен видеть он сквозь эти огромные
черные окна!
Я побежал вместе с толпою, чтобы еще раз встретиться с ним глазами, и это удалось мне, когда они входили уже в дом. Он вошел последним, пропуская мимо себя товарищей, и еще раз взглянул на меня. И тут я увидел в его
черных, больших, без
зрачка глазах такую муку, такую бездну ужаса и безумия, как будто я заглянул в самую несчастную душу на свете.
Быть может, мне показалось, быть может, в его взгляде была только смерть, — но нет, я не ошибаюсь: в этих
черных, бездонных
зрачках, обведенных узеньким оранжевым кружком, как у птиц, было больше, чем смерть, больше, чем ужас смерти.
Вдруг черты лица его исказились. Казалось, умирающий впал в предсмертную агонию и испытывал невыносимые страдания. Он усиленно и порывисто дышал, как бы от жгучей внутренней боли. Глаза его,
черные, выразительные глаза, широко раскрылись, и
зрачки, медленно двигаясь в орбитах, видимо, следили за какой-то движущейся точкой.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его
черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными
зрачками глаз.
Шатаясь на своих длинных, худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что-то хриплым голосом и делая знаки, чтоб он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто.
Черные, агатовые
зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно-желтым белкам.