Неточные совпадения
Там была до невозможного обнаженная
красавица Лиди, жена Корсунского; там была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в
черном бархатном платье.
Так и летели
черные волосы из-под медной его шапки; вился завязанный на руке дорогой шарф, шитый руками первой
красавицы.
Южная ночь таинственна, прекрасна, как
красавица под
черной дымкой: темна, нема; но все кипит и трепещет жизнью в ней, под прозрачным флером.
У подъезда, на нижней ступеньке, встретил нас совсем
черный слуга; потом слуга малаец, не совсем
черный, но и не белый, с красным платком на голове; в сенях — служанка, англичанка, побелее; далее, на лестнице, — девушка лет 20,
красавица, положительно белая, и, наконец, — старуха, хозяйка, nec plus ultra белая, то есть седая.
— Ах, сколько публики, сколько публики! — восклицала с восторгом институтки Хиония Алексеевна, кокетливо прищуривая глаза. — Вот, Сергей Александрыч, вы сегодня увидите всех наших
красавиц… Видели Аню Пояркову? Высокая, с
черными глазами… О, это такая прелесть, такая прелесть!..
Белое, с чуть-чуть заметною желтизною, как у густых сливок, лицо, румянец во всю щеку, алые губы, ямочка посреди подбородка, большие
черные глаза, густая прядь
черных волос на голове — все обещало, что в недалеком будущем она развернется в настоящую
красавицу.
Тетка покойного деда рассказывала, — а женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чертом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого
красавицею, — что полненькие щеки козачки были свежи и ярки, как мак самого тонкого розового цвета, когда, умывшись божьею росою, горит он, распрямляет листики и охорашивается перед только что поднявшимся солнышком; что брови словно
черные шнурочки, какие покупают теперь для крестов и дукатов девушки наши у проходящих по селам с коробками москалей, ровно нагнувшись, как будто гляделись в ясные очи; что ротик, на который глядя облизывалась тогдашняя молодежь, кажись, на то и создан был, чтобы выводить соловьиные песни; что волосы ее,
черные, как крылья ворона, и мягкие, как молодой лен (тогда еще девушки наши не заплетали их в дрибушки, перевивая красивыми, ярких цветов синдячками), падали курчавыми кудрями на шитый золотом кунтуш.
«Разве
черные брови и очи мои, — продолжала
красавица, не выпуская зеркала, — так хороши, что уже равных им нет и на свете?
Тильзитский мир был только что заключен, и все спешило наслаждаться, все крутилось в каком-то бешеном вихре;
черные глаза бойкой
красавицы вскружили и его голову.
Воронцов сел в середине длинного стола. Напротив его села княгиня, его жена, с генералом. Направо от него была его дама,
красавица Орбельяни, налево — стройная,
черная, румяная, в блестящих украшениях, княжна-грузинка, не переставая улыбавшаяся.
Вот он висит на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги;
черные, большие, как сливы, глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь ее жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки: видят золотисто-рыжие водоросли на дне морском, среди камней, покрытых коврами; из леса водорослей выплывают разноцветные «виолы» — живые цветы моря, — точно пьяный, выходит «перкия», с тупыми глазами, разрисованным носом и голубым пятном на животе, мелькает золотая «сарпа», полосатые дерзкие «каньи»; снуют, как веселые черти,
черные «гваррачины»; как серебряные блюда, блестят «спаральони», «окьяты» и другие красавицы-рыбы — им нет числа! — все они хитрые и, прежде чем схватить червяка на крючке глубоко в круглый рот, ловко ощипывают его маленькими зубами, — умные рыбы!..
Ермолова как раз сидела против меня, левее А. Н. Островского, между косматым С. А. Юрьевым и
красавицей Рено, любительницей-артисткой, первой московской
красавицей: строго правильные черты лица, глубокие
черные глаза и недвижность классической статуи.
Старик Минаич рассказывал, что в молодые годы Петровна была первая
красавица по всему Труфанову, и можно этому верить, потому что и в пятьдесят лет она была очень приятная старуха: росту высокого, сухая, волосы совсем почти седые, а глаза
черные, как угольки, и такие живые, умные и добрые.
Нельзя было не заметить, что поэт, искренне любивший
красавицу жену, носил в груди горячую рану, нанесенную
черными глазами Варвары Андреевны.
Вокруг монахини
чёрной толпой — словно гора рассыпалась и обломками во храме легла. Монастырь богатый, сестёр много, и всё грузные такие, лица толстые, мягкие, белые, как из теста слеплены. Поп служит истово, а сокращённо, и тоже хорошо кормлен, крупный, басистый. Клирошанки на подбор —
красавицы, поют дивно. Свечи плачут белыми слезами, дрожат их огни, жалеючи людей.
— Помилуйте, — отвечал я, — что за церемония. — Я, признаться, боялся, чтобы эта Рожа не испортила моего аппетита, но граф настаивал и, по-видимому, сильно надеялся на могущественное влияние своей Рожи. Я еще отнекивался, как вдруг дверь отворилась и взошла женщина, высокая, стройная, в
черном платьи. Вообразите себе польку и
красавицу польку в ту минуту, как она хочет обворожить русского офицера. Это была сама графиня Розалия или Роза, по простонародному Рожа.
Маленькая станционная комната была натоплена; от раскаленной железной печи так и пыхало сухим жаром. Две сальные свечки, оплывшие от теплоты, освещали притязательную обстановку полуякутской постройки, обращенной в станцию. Генералы и
красавицы чередовались на стенах с объявлениями почтового ведомства и патентами в
черных рамах, сильно засиженных мухами. Вся обстановка обнаруживала ясно, что станция кого-то ждала, и мы не имели оснований приписать все эти приготовления себе.
Вот краткая история обоих Пети: Феклуша, крепостная актриса г-на Есипова, была нехороша собою, но со сцены казалась
красавицей; она имела
черные, выразительные глаза, а вечернее освещение, белилы и румяны доканчивали остальное.
Он не смел и думать о том, чтобы получить какое-нибудь право на внимание улетавшей вдали
красавицы, тем более допустить такую
черную мысль, о какой намекал ему поручик Пирогов; но ему хотелось только видеть дом, заметить, где имеет жилище это прелестное существо, которое, казалось, слетело с неба прямо на Невский проспект и, верно, улетит неизвестно куда.
— Хорошо, я дам тебе опиуму, только нарисуй мне
красавицу. Чтоб хорошая была
красавица! чтобы брови были
черные и очи большие, как маслины; а я сама чтобы лежала возле нее и курила трубку! Слышишь? чтобы хорошая была! чтобы была
красавица!
Между тем пьеса развивалась, обвинение шло вперед, бальи [судья (от фр. bailli).] хотел его для наказания неприступной
красавицы;
черные люди суда мелькали по сцене, толковали так глубокомысленно, рассуждали так здраво, — потом осудили невинную Анету, и толпа жандармов повела ее в тюрьму… да, да, вот как теперь вижу, бальи говорит: «Господа служивые, отведите эту девицу в земскую тюрьму», — и бедная идет!
Из ее больших открытых глаз будто искры сыпались; они сверкали, как алмазы, и никогда я не променяю таких голубых искрометных глаз ни на какие
черные, будь они
чернее самого
черного андалузского взгляда, да и блондинка моя, право, стоила той знаменитой брюнетки, которую воспел один известный и прекрасный поэт и который еще в таких превосходных стихах поклялся всей Кастилией, что готов переломать себе кости, если позволят ему только кончиком пальца прикоснуться к мантилье его
красавицы.
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого Короля. Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе с тем в воздухе проносятся освежительные струи, как будто жар спал. Плавно и медленно выступает из толпы Дочь Зодчего — высокая
красавица в
черных тугих шелках. Она останавливается на краю, прямо над скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит на него сверху.
Дочь Зодчего — высокая
красавица в
черных шелках.
И вырезался из-за
черной, как бы ощетинившейся, лесной окраины золотистый луч солнышка и облил ярким светом, как снег, белое платье
красавицы и заиграл переливчатыми цветами на синем кафтане и шелковой алой рубахе Алексея.
Ступил Алексей шаг, ступил другой, приближаясь к Марье Гавриловне… Вскинул
черными, палючими очами на дрожавшую от сердечной истомы
красавицу… И она взглянула… Не светлые алмазы самоцветные, а крупные слезинки нежданной радости и неудержимой страсти засверкали под темными ее ресницами… Взоры встретились…
Там и сям сверкает золото или серебро на густых и не густых эполетах, эффектно мелькают регалии — от смеющегося Станиславчика в петличке или медальки до какой-нибудь красавицы-звезды, целомудренно прячущейся за борт
черного фрака.
«В горной теснине приютился духан… В нем бойко торгует старый Аршак… У Аршака дочь
красавица Като… У Като
черные очи и доброе сердце. Ей жаль бедного сазандара, попавшегося на дороге. Она приводит его в духан и дает ему есть. Сазандар благодарит Като и желает ей доброго жениха. А гости в духане смотрят на Като и говорят: „Это добрая девушка. Взять ее к себе в дом — значит получить благо, потому что доброе сердце жены — величайшее богатство в доме Грузии“…»
Она умерла — моя красавица-деда!
Черная роза обрела свою родину… Ее душа возвратилась в горы…
— Барышни,
красавицы, бриллиантовые, дай погадаем, — предлагает безобразная,
черная старуха.
Этот вопрос княгиня Васса Семеновна разрешила отрицательно, с любовью и материнскою гордостью смотря на свою
красавицу дочь, дивный цвет лица которой особенно оттенялся
черным платьем.
Широко, раздольно, весело погулял ты по красной улице жизни;
красавицы расчесывали твои
черные кудри, горячо целовали тебя в очи и в уста, нежили на пуховых персях, товарищи низко кланялись тебе; отец, Русь тобою радовалась.
— А чем Ланцюговна ему не невеста? — вмешалась в разговор их третья перекупка. — Девчина как маков цвет; поглядеть — так волей и неволей скажешь:
красавица! Волосы как смоль,
черная бровь,
черный глаз, и ростом, и статью взяла; одна усмешка ее с ума сводит всех парубков. Да и мать ее — женщина не бедная; скупа, правда, старая карга! Зато денег у нее столько, что хоть лопатой греби.
Около полугода со времени женитьбы этот страшный кошмар наяву, казалось, совершенно оставил его — он забыл о прошлом в чаду страсти обладания красавицей-женой, но как только эта страсть стала проходить, уменьшаться, в душе снова проснулись томительные воспоминания, и снова картина убийства в лесу под Вильной рельефно восставала в памяти мнимого Зыбина, и угрызения скрытой на глубине его
черной души совести, казалось, по временам всплывшей наружу, не давали ему покоя.
Закончив свою речь, Галя взглянула на королеву, да так и обмерла от ужаса. Что сталось вдруг с
красавицей королевой? Глаза у нее разом
почернели и округлились, как у ворона, лицо позеленело и покривилось, губы перекосились, и вся она стала вдруг отталкивающей и безобразной.
Правда, выглядывал кое-где карий глаз из-под
черных бровей
красавицы, готовой навесть и праведника на грех; улыбка малиновых губ выставляла напоказ ряд жемчужных зубов; выступали и статные молодцы, которых Наполеон с гордостью завербовал бы в свои легионы; но между ними ненависть к иноземцам означалась резкими насмешками.
Убранство маленькой комнаты, служившей кельей, было более чем просто: кровать, стол и несколько стульев из окрашенного в
черную краску дерева и такой же угольник с киотом, в котором находилось распятие и несколько образов — вот все, что служило мебелью этого уголка красавицы-послушницы. У окна, впрочем, стояли небольшие пяльцы с начатым вышиваньем шерстью.
Угловатое сложение развивающейся девушки скоро сменилось пышными формами
красавицы, высокой, стройной, с роскошной косой, с густыми дугообразными бровями, жгучим взглядом
черных глаз и нежным пушком, пробивающимся сквозь румянец смуглых щек.
Ростова особенно поразила своею красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате
черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице-сучке видел соперницу своей Милке.