Неточные совпадения
— Я не выставляю подсудимого каким-то идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не
чуждый общих слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую
волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы имеем дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.
Я совершенно неспособен испытывать чувства ревности, мне не свойствен аффект зависти, и нет ничего более
чуждого мне, чем мстительность, у меня атрофировано совершенно всякое чувство иерархического положения людей в обществе,
воля к могуществу и господству не только мне несвойственна, но и вызывает во мне брезгливое отвращение.
— Но разве это может быть, чтобы в тебя заложено было с такой силой отвращение к страданиям людей, к истязаниям, к убийству их, чтобы в тебя вложена была такая потребность любви к людям и еще более сильная потребность любви от них, чтобы ты ясно видел, что только при признании равенства всех людей, при служении их друг другу возможно осуществление наибольшего блага, доступного людям, чтобы то же самое говорили тебе твое сердце, твой разум, исповедуемая тобой вера, чтобы это самое говорила наука и чтобы, несмотря на это, ты бы был по каким-то очень туманным, сложным рассуждениям принужден делать всё прямо противоположное этому; чтобы ты, будучи землевладельцем или капиталистом, должен был на угнетении народа строить всю свою жизнь, или чтобы, будучи императором или президентом, был принужден командовать войсками, т. е. быть начальником и руководителем убийц, или чтобы, будучи правительственным чиновником, был принужден насильно отнимать у бедных людей их кровные деньги для того, чтобы пользоваться ими и раздавать их богатым, или, будучи судьей, присяжным, был бы принужден приговаривать заблудших людей к истязаниям и к смерти за то, что им не открыли истины, или — главное, на чем зиждется всё зло мира, — чтобы ты, всякий молодой мужчина, должен был идти в военные и, отрекаясь от своей
воли и от всех человеческих чувств, обещаться по
воле чуждых тебе людей убивать всех тех, кого они тебе прикажут?
Неприметно, мало-помалу, рассеется это недовольство собою, эта презрительная недоверчивость к собственным силам, твердости
воли и чистоте помышлений — эта эпидемия нашего века, эта черная немочь души,
чуждая здоровой натуре русского человека, но заглядывающая и к нам за грехи наши…
Но они самими условиями жизни были поставлены в центре хозяйственной сутолоки и потому, волею-неволею, не могли оставаться ей
чуждыми.
И, решив, уже не думал о решенном, а только искал пути; и действовал так настойчиво, осторожно и умно, что добрался-таки до комитета — и только
воля других,
чуждых, почти незнакомых людей отклонила его от убийства и смерти: спастись Саша не думал и даже не хотел.
И вдруг страстная похоть обожгла его, как рукой схватила за сердце. Евгений, как будто по чьей-то
чуждой ему
воле, оглянулся и пошел к ней.
Звуки его голоса были то густы, то резки, смотря по влиянию текущей минуты: когда он хотел говорить приятно, то начинал запинаться, и вдруг оканчивал едкой шуткой, чтоб скрыть собственное смущение, — и в свете утверждали, что язык его зол и опасен… ибо свет не терпит в кругу своем ничего сильного, потрясающего, ничего, что бы могло обличить характер и
волю: — свету нужны французские водевили и русская покорность
чуждому мнению.
Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой —
Заветное преданье поколений.
Бывало, я у башни угловой
Сижу в тени, и солнца луч осенний
Играет с мохом в трещине сырой,
И из гнезда, прикрытого карнизом,
Касатки вылетают, верхом, низом
Кружатся, вьются,
чуждые людей.
И я, так полный
волею страстей,
Завидовал их жизни безызвестной,
Как упованье вольной, поднебесной.
— Так никто, кроме самого импровизатора, не может понять эту быстроту впечатлений, эту тесную связь между собственным вдохновением и
чуждой внешнею
волею — тщетно я сам захотел бы это изъяснить.
Охваченный ею не может молчать,
Он раб ему
чуждого духа,
Вожглась ему в грудь вдохновенья печать,
Неволей иль
волей он должен вещать,
Что слышит подвластное ухо!
Воли крестьянства — большей части русского народа — мы не знаем, и во всяком случае она не выражается в Совете крестьянских депутатов, в которых нет настоящих крестьян, а есть преимущественно лишь наехавшие из-за границы интеллигенты,
чуждые русскому народу.