Неточные совпадения
Верста с цифрой летит тебе в очи; занимается утро; на побелевшем холодном небосклоне золотая бледная полоса; свежее и жестче становится ветер: покрепче в теплую шинель!.. какой славный холод! какой
чудный, вновь обнимающий тебя
сон!
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой
чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не
сон!
Или, не радуясь возврату
Погибших осенью листов,
Мы помним горькую утрату,
Внимая новый шум лесов;
Или с природой оживленной
Сближаем думою смущенной
Мы увяданье наших лет,
Которым возрожденья нет?
Быть может, в мысли нам приходит
Средь поэтического
снаИная, старая весна
И в трепет сердце нам приводит
Мечтой о дальней стороне,
О
чудной ночи, о луне…
Где мы? В какой благословенный уголок земли перенес нас
сон Обломова? Что за
чудный край!
В иную минуту казалось, что я ребенок, что няня рассказала мне
чудную сказку о неслыханных людях, а я заснул у ней на руках и вижу все это во
сне.
— Муж мой милый, муж дорогой,
чудный мне
сон снился!
В конце Фоминой недели началась та
чудная пора, не всегда являющаяся дружно, когда природа, пробудясь от
сна, начнет жить полною, молодою, торопливою жизнью: когда все переходит в волненье, в движенье, в звук, в цвет, в запах.
Воздух, кумыс, сначала в малом количестве, ежедневные прогулки в карете вместе с Алексеем Степанычем в
чудные леса, окружавшие деревню, куда возил их Ефрем, сделавшийся любимцем Софьи Николавны и исправлявший на это время должность кучера, — леса, где лежала больная целые часы в прохладной тени на кожаном тюфяке и подушках, вдыхая в себя ароматный воздух, слушая иногда чтение какой-нибудь забавной книги и нередко засыпая укрепляющим
сном; всё вместе благотворно подействовало на здоровье Софьи Николавны и через две, три недели она встала и могла уже прохаживаться сама.
Так иногда мы слушаем во
сне чудные стихи, от которых душа пламенеет восторгом, но стоит проснуться, и в памяти остаются только обрывки, без склада и смысла…
Ипполит. Да кому нужно понимать-то его! Пусть творит, что
чуднее. У человека умного можно понять всякое дело, потому у него ко всему есть резон; а если у человека все основано на одном только необразовании, значит, он как во
сне, кто же его поймет! Да мне уж теперь все одно, как он ни чуди.
Недаром
сны ее ласкали,
Недаром он являлся ей,
С глазами, полными печали,
И
чудной нежностью речей.
Он даже придумал, что с ней говорить; он расскажет ей, что видел
сон, а именно: будто бы он живет в Москве, на такой-то улице, в таком-то доме, а против этого дома другой, большой желтый каменный дом; вот он смотрит на него; вдруг выходит девушка,
чудная, прекрасная девушка; ему очень хотелось к ней подойти, но он не решался и только каждый день все смотрел на эту девушку; потом вдруг не стал ее видеть.
Он с детских глаз уже не раз
Сгонял виденья
снов живых
Про милых ближних и родных,
Про волю дикую степей,
Про легких, бешеных коней,
Про битвы
чудные меж скал,
Где всех один я побеждал!..
Вьюги зимние,
Вьюги шумные
Напевали нам
Песни
чудные!
Наводили
сны,
Сны волшебные,
Уносили в край
Заколдованный!
— Владычица моя! — прошептал Ордынов, дрогнув всем телом. Он опомнился, заслышав на себе взгляд старика: как молния, сверкнул этот взгляд на мгновение — жадный, злой, холодно-презрительный. Ордынов привстал было с места, но как будто невидимая сила сковала ему ноги. Он снова уселся. Порой он сжимал свою руку, как будто не доверяя действительности. Ему казалось, что кошмар его душит и что на глазах его все еще лежит страдальческий, болезненный
сон. Но
чудное дело! Ему не хотелось проснуться…
— А я постоянно вижу.
Чудные бывают
сны. Видишь все, что было, любишь и страдаешь, как наяву…
В иные ж дни, прервав мечтаний
сон,
Случалось мне очнуться, в удивленье,
С цветком в руке. Как мной был сорван он —
Не помнил я; но в
чудные виденья
Был запахом его я погружен.
Так превращало мне воображенье
В волшебный мир наш скучный старый дом —
А жизнь меж тем шла прежним чередом.
Долго в своей боковушке рассказывала Аксинья Захаровна Аграфене Петровне про все
чудное, что творилось с Настасьей с того дня, как отец сказал ей про суженого. Толковали потом про молодого Снежкова. И той и другой не пришелся он по нраву. Смолкла Аксинья Захаровна, и вместо плаксивого ее голоса послышался легкий старушечий храп: започила
сном именинница. Смолкли в светлице долго и весело щебетавшие Настя с Фленушкой. Во всем дому стало тихо, лишь в передней горнице мерно стучит часовой маятник.
—
Чудное… словно, как во
сне или в тумане… Лежу я на траве пьяный и дремлю, не то я дремлю, не то совсем сплю… Только слышу, кто-то идет мимо и ногами сильно стучит… открываю глаз и вижу, словно как бы в беспамятстве или во
сне: подходит ко мне какой-то барин, нагинается и вытирает руки о мои полы… вытер о полы, а потом рукой по жилетке мазнул… вот так.
Все, что казалось мне ночью
сном или сказкой, оставалось при свете дня самой настоящей действительностью. И какой
чудной, какой яркой действительностью! Со мной был мой друг! Со мной была Гуль-Гуль!
И видит он во
сне, что икона Богородицы поднялась в небесную высоту, и слышит он от той иконы глас: «Иди за мной без сомнения и, где я остановлюсь, там поставь обитель, и до тех пор, пока в ней будет сия моя икона, древлее благочестие будет процветать в той стороне», и был Арсений
чудною силой перенесен с морского острова на сухопутье.
Сладкий
сон приснился Тасе. Точно она идет по саду в их
чудном «Райском» и никого не находит там — ни мамы, ни Марьи Васильевны, ни няни с Леной.
— Я намекнул о том Владимиру, — продолжал князь, — тебя показал ему. Он чуть с ума не сходит от радости; говорит, что видел тебя, как сквозь
сон, у своей постели во время болезни, да и впрямь за
сон потом принял, за
чудное видение, так и сказал. Теперь от тебя зависит на всю жизнь осчастливить его и меня, старика, порадовать; согласна ты замуж за него идти?
Он не мог, да, кроме того, надо сознаться прямо, боялся начать расспросы, хотя мысль, что она у него, значит, несомненно, любит его, должна бы, казалось, придать ему бодрости, но он, как все в первый раз горячо и истинно любящие люди, не верил своему счастью, продолжая волноваться, беспокоиться, ожидая, вопреки доводам рассудка, что вот-вот это счастье исчезнет для него, как
чудное мимолетное видение, как сладкий
сон, сменяющийся так часто тяжелым, страшным пробуждением.
Видит он во
сне, что идут они с княжной узкой тропинкой дремучего леса; вдали виднеется зеленая полянка; цветы лазоревые рассыпаны по ней; солнце приветливо и ярко освещает эту далекую
чудную картину и светлые очертания этой красивой полянки еще резче выделяются от господствующего кругом лесного мрака, так как сквозь густолиственные верхушки вековых деревьев чуть проникают лучи дневного светила.
Он смотрит на гроб, на церковь, на людей и понимает все, понимает тем
чудным проникновением в глубину вещей, какая бывает только во
сне и бесследно исчезает с первыми лучами света.