Неточные совпадения
Прилив был очень жесток, и Обломов не
чувствовал тела на
себе, не
чувствовал ни усталости, никакой потребности. Он мог лежать, как
камень, целые сутки или целые сутки идти, ехать, двигаться, как машина.
Иногда выражала она желание сама видеть и узнать, что видел и узнал он. И он повторял свою работу: ехал с ней смотреть здание, место, машину, читать старое событие на стенах, на
камнях. Мало-помалу, незаметно, он привык при ней вслух думать,
чувствовать, и вдруг однажды, строго поверив
себя, узнал, что он начал жить не один, а вдвоем, и что живет этой жизнью со дня приезда Ольги.
Осторожно, от дерева к дереву, от
камня к
камню, я стал удаляться от опасного места и, когда
почувствовал себя вне выстрелов, вышел на тропинку и спешно пошел назад к своему отряду.
Он едва держался на ногах, тело его изнемогало, а он и не
чувствовал усталости, — зато усталость брала свое: он сидел, глядел и ничего не понимал; не понимал, что с ним такое случилось, отчего он очутился один, с одеревенелыми членами, с горечью во рту, с
камнем на груди, в пустой незнакомой комнате; он не понимал, что заставило ее, Варю, отдаться этому французу и как могла она, зная
себя неверной, быть по-прежнему спокойной, по-прежнему ласковой и доверчивой с ним! «Ничего не понимаю! — шептали его засохшие губы.
Я
чувствовал: бледнею — и вот сейчас все увидят это… Но граммофон во мне проделывал 50 установленных жевательных движений на каждый кусок, я заперся в
себя, как в древнем непрозрачном доме — я завалил дверь
камнями, я завесил окна…
Я отдал ей яблоки, а Валек, разломив булку, часть подал ей, а другую снес «профессору». Несчастный ученый равнодушно взял это приношение и начал жевать, не отрываясь от своего занятия. Я переминался и ежился,
чувствуя себя как будто связанным под гнетущими взглядами серого
камня.
Когда пришел в
себя,
почувствовал, что лежу на
камне.
Глядя в зеркало на свое взволнованное лицо, на котором крупные и сочные губы казались еще краснее от бледности щек, осматривая свой пышный бюст, плотно обтянутый шелком, она
почувствовала себя красивой и достойной внимания любого мужчины, кто бы он ни был. Зеленые
камни, сверкавшие в ее ушах, оскорбляли ее, как лишнее, и к тому же ей показалось, что их игра ложится ей на щеки тонкой желтоватой тенью. Она вынула из ушей изумруды, заменив их маленькими рубинами, думая о Смолине — что это за человек?
— Возвращаюсь с выставки домой на второй или на третий день после этого, вхожу в переднюю и вдруг
чувствую, что-то тяжелое, как
камень, наваливается мне на сердце, и не могу дать
себе отчета, чтò это.
Я испугался, точно надо мной внезапно грянул гром. Но это было хуже. Это было смешно, да, но — как же это было обидно!.. Он, Шакро, плакал от смеха; я
чувствовал себя готовым плакать от другой причины. У меня в горле стоял
камень, я не мог говорить и смотрел на него дикими глазами, чем ещё больше усиливал его смех. Он катался по земле, поджав живот; я же всё ещё не мог придти в
себя от нанесённого мне оскорбления…
Митя. Конечно, Любовь Гордеевна, я не умею вам всего выразить, что
чувствую; но хоша позвольте тем заверить, что я имею у
себя сердце, а не
камень. Вы можете мою любовь видеть из всего-с.
И только с тех пор, как отдал портрет племяннику, который напросился на него,
почувствовал, что с меня вдруг будто какой-то
камень свалился с плеч: вдруг
почувствовал себя веселым, как видишь.
Во время молитвы, припадая головою к холодному
камню пола часовни, я так живо воображала моего отца, так верила в то, что его душа понимает меня и благословляет мой выбор, что и теперь мне казалось, что душа его тут, летает над нами и что я
чувствую на
себе его благословение.
Волны морские разбиваются об утес, но о волны ее кудрей, наоборот, разобьется и разлетится в прах любой
камень… Нужно быть бесчувственным балбесом, чтобы устоять против ее улыбки, против неги, которою так и дышит ее миниатюрный, словно выточенный бюстик. Ах, какою надо быть деревянной скотиной, чтобы не
чувствовать себя на верху блаженства, когда она говорит, смеется, показывает свои ослепительно белые зубки!
Венгерович 1. Говори тише! Сколько я передавал тебе денег, так это ужас, а ты этого не
чувствуешь, как будто мои деньги
камни или другой какой-нибудь ненужный предмет… Ты позволяешь
себе дерзости, воруешь… Отворачиваешься? Не нравится правда? Правда глаза колет?
Наконец они
почувствовали под ногами вместо
камней сырую землю — лестница окончилась. В подземелье было совершенно темно. Вытянув перед
собой руки, ощупывая мечами впереди
себя, храбрецы двинулись среди окружавшего их могильного мрака.
Наконец они
почувствовали под ногами вместо
камней сырую землю — лестница кончилась. В подземелье было совершенно темно. Вытянув перед
собой руки и ощупывая мечами впереди
себя, храбрецы двинулись среди окружавшего их могильного мрака.