Неточные совпадения
Чувствуя, что примирение было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к отъезду. Хотя и не было решено, едут ли они в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к отъезду,
чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла в своей комнате над открытым сундуком, отбирая
вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Она
чувствовала, что уехать невозможно; но, обманывая
себя, она всё-таки отбирала
вещи и притворялась, что уедет.
Пили, должно быть, на старые дрожжи, все быстро опьянели. Самгин старался пить меньше, но тоже
чувствовал себя охмелевшим. У рояля девица в клетчатой юбке ловко выколачивала бойкий мотивчик и пела по-французски; ей внушительно подпевал адвокат, взбивая свою шевелюру, кто-то хлопал ладонями, звенело стекло на столе, и все
вещи в комнате, каждая своим голосом, откликались на судорожное веселье людей.
Самгин молча кивнул головой. Он
чувствовал себя физически усталым, хотел есть, и ему было грустно. Такую грусть он испытывал в детстве, когда ему дарили с рождественской елки не ту
вещь, которую он хотел иметь.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой, заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень
чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь в ушате воды, совался из угла в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели на
вещи в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
Он ушел, и комната налилась тишиной. У стены, на курительном столике горела свеча, освещая портрет Щедрина в пледе; суровое бородатое лицо сердито морщилось, двигались брови, да и все, все
вещи в комнате бесшумно двигались, качались. Самгин
чувствовал себя так, как будто он быстро бежит, а в нем все плещется, как вода в сосуде, — плещется и, толкая изнутри, еще больше раскачивает его.
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать
себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я
чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди
вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
Смех, которым ответил адвокат на замечание Нехлюдова о том, что суд не имеет значения, если судейские могут по своему произволу применять или не применять закон, и интонация, с которой он произнес слова: «философия» и «общие вопросы», показали Нехлюдову, как совершенно различно он и адвокат и, вероятно, и друзья адвоката смотрят на
вещи, и как, несмотря на всё свое теперешнее удаление от прежних своих приятелей, как Шенбок, Нехлюдов еще гораздо дальше
чувствует себя от адвоката и людей его круга.
По всем комнатам еще пахло нафталином, и Аграфена Петровна и Корней — оба
чувствовали себя измученными и недовольными и даже поссорились вследствие уборки
вещей, употребление которых, казалось, состояло только в том, чтобы их развешивать, сушить и прятать.
Нехлюдов слез с пролетки и подошел к двигавшимся женщинам, желая спросить Маслову о
вещах и о том, как она
себя чувствует, но конвойный унтер-офицер, шедший с этой стороны партии, тотчас же заметив подошедшего, подбежал к нему.
Не
чувствуешь любви к людям, сиди смирно, — думал Нехлюдов, обращаясь к
себе, — занимайся
собой,
вещами, чем хочешь, но только не людьми.
— Если бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не
чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы эти люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться с людьми, как с
вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не падала ни на кого отдельно.
Однажды он после продолжительного мистического бодрствования, чтобы рассеять
себя, вышел из дому и направился в поле, где
почувствовал, что чем далее он идет, тем проницательнее становится его умственный взор, тем понятнее ему делаются все видимые
вещи, так что по одним очертаниям и краскам оных он начал узнавать их внутреннее бытие.
Мне только что минуло пятнадцать лет, но иногда я
чувствовал себя пожилым человеком; я как-то внутренне разбух и отяжелел от всего, что пережил, прочитал, о чем беспокойно думалось. Заглянув внутрь
себя, я находил свое вместилище впечатлений подобным темному чулану, который тесно и кое-как набит разными
вещами. Разобраться в них не было ни сил, ни умения.
— Да, но согласись, что с экономической точки зрения это ведь
вещи действительно вредные! что при существовании их человек, который намеревается положить начало новой сельскохозяйственной эре, не может же не
чувствовать себя связанным по рукам и ногам!
Я
чувствую теперь потребность не оправдываться, — я не признаю над
собою суда, кроме меня самого, — а говорить; да сверх того, вам нечего больше мне сказать: я понял вас; вы будете только пробовать те же
вещи облекать в более и более оскорбительную форму; это наконец раздражит нас обоих, а, право, мне не хотелось бы поставить вас на барьер, между прочим, потому, что вы нужны, необходимы для этой женщины.
Пять лет в развитии девушки — огромная эпоха; задумчивая, скрытно пламенная, Любонька в эти пять лет стала
чувствовать и понимать такие
вещи, о которых добрые люди часто не догадываются до гробовой доски; она иногда боялась своих мыслей, упрекала
себя за свое развитие — но не усыпила деятельности своего духа.
Он дал Илье небольшой мешок, палку с железным концом, — мальчик гордился этим орудием. В свой мешок он собирал разные коробки, поломанные игрушки, красивые черепки, ему нравилось
чувствовать все эти
вещи у
себя за спиной, слышать, как они постукивают там. Собирать всё это научил его дед Еремей.
— Так… а все-таки — может быть, хорошо все знать. — Поп, улыбаясь, смотрел, как я гневно одеваюсь, как тороплюсь обуться. Только теперь, немного успокаиваясь, я заметил, что эти
вещи — куртка, брюки, сапоги и белье — были хотя скромного покроя, но прекрасного качества, и, одеваясь, я
чувствовал себя, как рука в теплой мыльной пене.
Так
чувствовал бы
себя человек, если бы ночью, когда он в доме один, все
вещи ожили, задвигались и приобрели над ним, человеком, неограниченную власть. Вдруг стали бы его судить: шкап, стул, письменный стол и диван. Он бы кричал и метался, умолял, звал на помощь, а они что-то говорили бы по-своему между
собою, потом повели его вешать: шкап, стул, письменный стол и диван. И смотрели бы на это остальные
вещи.
Чеглов(хватая
себя за голову).
Чувствуешь ли, Сергей Васильич, какие ты ужасные
вещи говоришь и каким отвратительным толом Тараса Скотинина?
— Я, сударь, — заюлил он, — не ради обмана, а только припадаю к вашим стопам: вотчина начинает против меня строить разные выдумки, заступы я
себе ни от кого не вижу, не замарайте меня, маленького человека, навеки пред господином, а за добродетель вашу я благодарность
чувствовать могу, хоть бы из денег, что ли, али
вещами какими не потягощусь, а еще за благодеяние сочту.
Не
чувствуешь любви к людям, сиди смирно, занимайся
собой,
вещами, чем хочешь, но только не людьми. Только позволь
себе обращаться с людьми без любви, и не успеешь оглянуться, как станешь не человеком, а зверем, и людям повредишь и
себя замучаешь.
Каждый из коммунистов, конечно, не менее Фрумкина
чувствовал на
себе тягость полояровского преобладания, каждый, быть может, сознавал, что Полояров третирует его в душе как дурака, но… так как Полояров раз уже завоевал
себе это привилегированное положение и все подчинились такому порядку
вещей (сначала, конечно, бессознательно), то потом уже все и молчали.
Женщины, когда любят, климатизируются и привыкают к людям быстро, как кошки. Побыла Кисочка у меня в номере часа полтора, а уж
чувствовала себя в нем, как дома, и распоряжалась моим добром, как своим собственным. Она укладывала в чемодан мои
вещи, журила меня за то, что я не вешаю на гвоздь свое новое, дорогое пальто, а бросаю его на стул, как тряпку, и проч.
За эти деньги не купишь ни модной, короткой кофточки, ни высокой шляпы, ни туфель бронзового цвета, а без этих
вещей она
чувствовала себя точно голой.
Он
чувствовал себя полновластным господином этого прелестного существа, возбуждавшего всеобщий восторг даже в стране красивых женщин — в Италии, и это самое чувство безграничной собственности не только не уменьшало достоинства
вещи — она была именно его
вещью — но почти сводило их к нулю.
— Я не охотился, — ответил Егор и рассказал жене, что выпив лишнее у мельника, на дороге
почувствовал себя худо, прилег и заснул на вольном воздухе, а затем зашел в высокий дом взять
вещи, которые предназначались Арине Марьей Петровной, но не застал ее, так как она совершенно неожиданно уехала в Томск к больной подруге.
— Позвольте, Марья Михайловна, хотя бы я был Бог знает какой злодей, женщина, по доброте сердечной, не должна злобствовать. Дайте объяснить: вся беда в том, что я в некотором роде"старый хрыч". Вместо того, чтобы резонировать с вами о разных умных
вещах, я
почувствовал в
себе слишком много молодости…
Есть возражения против художественной стороны рассказа: указывают, быть может, справедливо на его искусственность, манерность, видимое желание сгустить ощущение ужаса, наконец, на слабую психологическую разработку конца, — этой стороны
вещи касаться не стану, не
чувствую себя компетентным.
Был ли он крепче на ногах других денщиков и долее в состоянии был впитывать в
себя капитанские излияния (летевшие на него иногда со стаканом и другою
вещью, подвернувшейся Николаю Ивановичу под руку) или в чем-нибудь ином проявлял свое заботливое к нему отношение, капитан в точности уяснить
себе не мог, но
чувствовал к Кукушкину благодарность.
Я часто сравниваю все это с тем, что видел раньше среди римлянок и наезжих в ваш „вечный город“ иностранок, и мне здесь и странно и нравится, я
чувствую себя тут точно в девственном лесу, где все свежо, полно сил и… странная
вещь! — но я вспоминаю тебя, Мак, и начинаю размышлять социально и политически.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая
себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные
вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь,
чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
И сто́ит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью?» — Но в ту минуту, как он считал
себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он
чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки
вещи.