Неточные совпадения
В природном порядке, в жизни
человеческого рода все подчинено закону тления; каждое поколение съедается поколением последующим, унавоживает своими трупами почву для цветения молодой жизни; каждое
человеческое лицо превращается в средство для новых
человеческих лиц, которых ждет та же
участь; каждое лицо рождает будущее и умирает в акте рождения, распадается в плохой бесконечности.
Она прилежно посещает театр, где выводятся на сцену чахоточные и чувствительные камелии; быть г-жою Дош кажется ей верхом
человеческого благополучия: она однажды объявила, что не желает для своей дочери лучшей
участи.
О, теоретики пенкоснимательства! о, вы, которые с пытливостью, заслуживающей лучшей
участи, допытываетесь, сколько грошей могло бы быть сбережено, если б суммы, отпускаемые на околку льда на волжских пристанях, были расходуемы более осмотрительным образом! Подумайте, не целесообразнее ли поступили бы вы, обратив вашу всепожирающую пенкоснимательную деятельность на исследование тех нравственных и материальных ущербов, которые несет
человеческое общество, благодаря господствующим над ним призракам!
— Под этими фактами, — начал он, — кроется весьма серьезное основание, а видимая неустойчивость — общая
участь всякого народа, который социальные идеи не оставляет, как немцы, в кабинете, не перегоняет их сквозь реторту парламентских прений, как делают это англичане, а сразу берет и, прикладывает их к делу. Это общая
участь! И за то уж им спасибо, что они с таким самоотвержением представляют из себя какой-то оселок, на котором пробуется мысль
человеческая. Как это можно? Помилуйте!
И увидел он в своих исканиях, что
участь сынов
человеческих и
участь животных одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой мудрости много печали, и кто умножает познание — умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он Елихоферу и Ахии...
Но зато Гаврилов был доступен простым
человеческим движениям души, не делал ничего лишнего для отягчения
участи заключенного и рад был сделать все, что не ставило его в положение «отчаянного», легкомысленного, рискующего человека.
— Из-за того, что он беспомощен! По-человеческому, Михайло Васильич, надо так, — подняв голову и выпрямясь всем станом, сказал Патап Максимыч. — А ежели мне Господь такую же
участь сготовил? Горько ведь будет, когда обросят меня и никто не придет ни с добрым словом, ни с добрым делом!..
Что ж это такое? До чего я объюродивел! Я и каждый из нас, живущий в нашем обществе, если только призадумывался над
участью людей, ужасался пред теми страданиями и тем злом, которое вносят в жизнь людей уголовные законы
человеческие — зло и для судимых, и для судящих: от казней Чингис-хана и казней революции до казней наших дней.