Неточные совпадения
Он
смутился вследствие предположения, что Дарье Александровне будет неприятна помощь постороннего
человека в том деле, которое должно было быть сделано ее мужем.
Княжна Варвара была тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что княжна Варвара всю жизнь свою провела приживалкой у богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей
человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна заметила выражение лица Долли и
смутилась, покраснела, выпустила из рук амазонку и спотыкнулась на нее.
Этот же
человек, который так недавно метил себе преспокойно в лоб, теперь вдруг вспыхнул и
смутился.
При ней как-то
смущался недобрый
человек и немел, а добрый, даже самый застенчивый, мог разговориться с нею, как никогда в жизни своей ни с кем, и — странный обман! — с первых минут разговора ему уже казалось, что где-то и когда-то он знал ее, что случилось это во дни какого-то незапамятного младенчества, в каком-то родном доме, веселым вечером, при радостных играх детской толпы, и надолго после того как-то становился ему скучным разумный возраст
человека.
Генерал
смутился. Собирая слова и мысли, стал он говорить, хотя несколько несвязно, что слово ты было им сказано не в том смысле, что старику иной раз позволительно сказать молодому
человеку ты(о чине своем он не упомянул ни слова).
Неожиданный поступок Павла Петровича запугал всех
людей в доме, а ее больше всех; один Прокофьич не
смутился и толковал, что и в его время господа дирывались, «только благородные господа между собою, а этаких прощелыг они бы за грубость на конюшне отодрать велели».
Клим чувствовал, что мать говорит, насилуя себя и как бы
смущаясь пред гостьей. Спивак смотрела на нее взглядом
человека, который, сочувствуя, не считает уместным выразить свое сочувствие. Через несколько минут она ушла, а мать, проводив ее, сказала снисходительно...
Самгину было приятно, что этот очень сытый
человек встревожен. У него явилась забавная мысль: попросить Митрофанова, чтоб он навел воров на квартиру патрона. Митрофанов мог бы сделать это, наверное, он в дружбе с ворами. Но Самгин тотчас же
смутился...
Как везде, Самгин вел себя в этой компании солидно, сдержанно,
человеком, который, доброжелательно наблюдая, строго взвешивает все, что видит, слышит и, не
смущаясь, не отвлекаясь противоречиями мнений, углубленно занят оценкой фактов. Тагильский так и сказал о нем Берендееву...
Самгин тоже опрокинулся на стол, до боли крепко опираясь грудью о край его. Первый раз за всю жизнь он говорил совершенно искренно с
человеком и с самим собою. Каким-то кусочком мозга он понимал, что отказывается от какой-то части себя, но это облегчало, подавляя темное, пугавшее его чувство. Он говорил чужими, книжными словами, и самолюбие его не
смущалось этим...
— Что защищает эта баррикада? — спросил Клим и даже
смутился — до того строго и глупо прозвучал вопрос, а
человек удивленно заглянул в лицо его и сказал...
— Молодец! Но все-таки ты не очень
смущайся тем, что науки вязнут в зубах у тебя, — все талантливые
люди учились плохо.
Да и зачем оно, это дикое и грандиозное? Море, например? Бог с ним! Оно наводит только грусть на
человека: глядя на него, хочется плакать. Сердце
смущается робостью перед необозримой пеленой вод, и не на чем отдохнуть взгляду, измученному однообразием бесконечной картины.
Она не насупилась и не
смутилась, увидав его, а, напротив, радостно и просто встретила его, благодаря за то, что он сделал для нее, в особенности за то, что свел ее с теми
людьми, с которыми она была теперь.
Что-то было такое серьезное и твердое в выражении старика, что ямщик, почувствовав, что он имеет дело с сильным
человеком, несколько
смутился, но не показывал этого и, стараясь не замолчать и не осрамиться перед прислушивающейся публикой, быстро отвечал...
Она вгляделась, вспыхнула вдруг, радостно и счастливо улыбнулась, хотела было встать и тотчас опять поникла вся, побледнела,
смутилась — и только тогда подняла трепещущий, почти молящий взгляд на пришедшего
человека, когда тот остановился рядом с ней.
— Милое дитя мое, вы удивляетесь и
смущаетесь, видя
человека, при котором были вчера так оскорбляемы, который, вероятно, и сам участвовал в оскорблениях. Мой муж легкомыслен, но он все-таки лучше других повес. Вы его извините для меня, я приехала к вам с добрыми намерениями. Уроки моей племяннице — только предлог; но надобно поддержать его. Вы сыграете что-нибудь, — покороче, — мы пойдем в вашу комнату и переговорим. Слушайте меня, дитя мое.
Ваш взгляд на
людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первую женщину, которая не была глупа и не была плутовка; вам простительно было
смутиться, остановиться в раздумье, не знать, как думать о ней, как обращаться с нею.
Все притихало:
люди ходили на цыпочках; дети опускали глаза в тарелки; одни гувернантки не
смущались.
Антось нимало не
смутился. Скорчив невероятную рожу, он вытянул губы хоботом и так щелкнул в сторону Павла, что обе женщины расхохотались уже над Павлом. К вечеру он стал на кухне своим
человеком и пользовался видимым успехом.
Устенька
смутилась, когда попала в накуренную комнату, где около стола сидели неизвестные ей девушки и молодые
люди. Доктор отрекомендовал ее и перезнакомил с присутствующими.
Вообще при
людях обходился с ней крайне дерзко, а с глазу на глаз робел и
смущался.
Лихонин
смутился. Таким странным ему показалось вмешательство этой молчаливой, как будто сонной девушки. Конечно, он не сообразил того, что в ней говорила инстинктивная, бессознательная жалость к
человеку, который недоспал, или, может быть, профессиональное уважение к чужому сну. Но удивление было только мгновенное. Ему стало почему-то обидно. Он поднял свесившуюся до полу руку лежащего, между пальцами которой так и осталась потухшая папироса, и, крепко встряхнув ее, сказал серьезным, почти строгим голосом...
Был случай, что Симеон впустил в залу какого-то пожилого
человека, одетого по-мещански. Ничего не было в нем особенного: строгое, худое лицо с выдающимися, как желваки, костистыми, злобными скулами, низкий лоб, борода клином, густые брови, один глаз заметно выше другого. Войдя, он поднес ко лбу сложенные для креста пальцы, но, пошарив глазами по углам и не найдя образа, нисколько не
смутился, опустил руку, плюнул и тотчас же с деловым видом подошел к самой толстой во всем заведении девице — Катьке.
Я
смутился еще более и сообщил мое недоумение Евсеичу; он сам попробовал посмотреть на картину с разных сторон, сам заметил и дивился ее странному свойству, но в заключение равнодушно сказал: «Уж так ее живописец написал, что она всякому
человеку в глаза глядит».
— Так я и всегда делаю, — перебила она, очевидно спеша как можно больше наговориться со мною, — как только я в чем
смущаюсь, сейчас спрошу свое сердце, и коль оно спокойно, то и я спокойна. Так и всегда надо поступать. И я потому с вами говорю так совершенно откровенно, как будто сама с собою, что, во-первых, вы прекрасный
человек, и я знаю вашу прежнюю историю с Наташей до Алеши, и я плакала, когда слушала.
И потому, допрашивая его, он беспрестанно подбадривал себя и подстегивал, чтобы не
смущаться и не путаться. Поражало его то, что Степан говорил про свои дела, как про что-то давно прошедшее, совершенное не им, а каким-то другим
человеком.
Полицеймейстер был
человек привычный и по натуре своей склонный ко всякого рода крутым мерам; но, услышав это приказание, несколько
смутился.
Навстречу Анне Павловне шел и сам Александр Федорыч, белокурый молодой
человек, в цвете лет, здоровья и сил. Он весело поздоровался с матерью, но, увидев вдруг чемодан и узлы,
смутился, молча отошел к окну и стал чертить пальцем по стеклу. Через минуту он уже опять говорил с матерью и беспечно, даже с радостью смотрел на дорожные сборы.
Крапчик еще в первый раз выслушал от дочери эти страшные для него слова, но, как
человек практический, он заранее предчувствовал, что они когда-нибудь будут ему сказаны, а потому, не слишком
смутившись, проговорил твердо и отчетливо...
В маменькиной спальной поселилось семейство хомяков, которые, по-видимому, не имели никакого представления о
человеке и его свойствах, потому что нимало не
смутились при нашем появлении и продолжали бегать друг за другом.
И вот этот
человек, нисколько не
смущаясь и не сомневаясь в том, что ему поверят, устроив земледельческую выставку, общество трезвости или разослав через жену и детей фуфайки и бульон трем старухам, смело в семье, в гостиных, в комитетах, печати проповедует евангельскую или гуманную любовь к ближнему вообще и в особенности к тому рабочему земледельческому народу, который он, не переставая, мучит и угнетает.
«А горе бедной, одинокой матери?» — спросила она себя и сама
смутилась и не нашла возражений на свой вопрос. Елена не знала, что счастие каждого
человека основано на несчастии другого, что даже его выгода и удобство требуют, как статуя — пьедестала, невыгоды и неудобства других.
— Ну да, плечи, руки, не все ли равно? Елена застала меня посреди этих свободных занятий после обеда, а перед обедом я в ее присутствии бранил Зою. Елена, к сожалению, не понимает всей естественности подобных противоречий. Тут ты подвернулся: ты веришь… во что бишь ты веришь?.. ты краснеешь,
смущаешься, толкуешь о Шиллере, о Шеллинге (она же все отыскивает замечательных
людей), вот ты и победил, а я, несчастный, стараюсь шутить… и… между тем…
Разговоров было мало, сколько оттого, что у всех были рты на барщине, как говаривал Степан Михайлыч, столько же и оттого, что говорить не умели, да и все
смущались, каждый по-своему; к тому же Ерлыкин, в трезвом состоянии, когда он пил только одну воду, был крайне скуп на слова, за что и считался отменно умным
человеком...
Пепко издал предупредительное шипенье. Из боковой аллеи прямо на нас вывернулась влюбленная парочка. Она заметно
смутилась и задержала ход, он явил пример мужества и повел свою даму прямо на нас: счастливые
люди смелы. Пепко пропустил их, оглянулся и проговорил...
У окна, одетая пастушкой, сидела графиня Ш.,"царица ос", окруженная молодыми
людьми; в числе их отличался своей надменной осанкой, совершенно плоским черепом и бездушно-зверским выражением лица, достойным бухарского хана или римского Гелиогабала, знаменитый богач и красавец Фиников; другая дама, тоже графиня, известная под коротким именем Lisе, разговаривала с длинноволосым белокурым и бледным"спиритом"; рядом стоял господин, тоже бледный и длинноволосый, и значительно посмеивался: господин этот также верил в спиритизм, но, сверх того, занимался пророчеством и, на основании апокалипсиса и талмуда, предсказывал всякие удивительные события; ни одно из этих событий не совершалось — а он не
смущался и продолжал пророчествовать.
И сколько ни кричал исправник — ни слова не ответил ему старец. Исправник велел вытащить Антипу из кельи. Но
люди, видя старца, который, не замечая их, всё молился истово и неустанно,
смутились пред твёрдостью его души и не послушали исправника. Тогда исправник приказал ломать келью, и осторожно, боясь ударить молящегося, они стали разбирать крышу.
— Этим не надо
смущаться… — покровительственно говорила Медынская. — Вы еще молоды, а образование доступно всем… Но есть
люди, которым оно не только не нужно, а способно испортить их… Это
люди с чистым сердцем… доверчивые, искренние, как дети… и вы из этих
людей… Ведь вы такой, да?
— То самое! — твердо сказал старик. —
Смутилась Россия, и нет в ней ничего стойкого: все пошатнулось! Все набекрень живут, на один бок ходят, никакой стройности в жизни нет… Орут только все на разные голоса. А кому чего надо — никто не понимает! Туман на всем… туманом все дышат, оттого и кровь протухла у
людей… оттого и нарывы… Дана
людям большая свобода умствовать, а делать ничего не позволено — от этого
человек не живет, а гниет и воняет…
Утром, когда после примирения я признался ей, что ревновал ее к Трухачевскому, она нисколько не
смутилась и самым естественным образом засмеялась. Так странна даже ей казалась, как она говорила, возможность увлечения к такому
человеку.
— Из полуфунта? — не
смущаясь, спросил молодой
человек.
Должно признаться, что некоторые из них достигают в этом искусстве до такого совершенства, что действительно утрачивают, наконец, всякую способность понимать свое время: один такой оригинал, выползая на минуту из своей раковины, положим, не находит для себя безопасным ни одного кресла в театре; другой стремглав бежит от извозчика, который по ошибке завернет с ним не в тот переулок, куда ему сказано; третий огулом
смущается от взгляда каждого
человека, и все они вместе готовы сжечь целый исторический труд свой, если на них искоса посмотрит кухарка, подавшая приготовленное для них жаркое.
Сказал это и
смутился. Мне показалось, что
человек этот очень сильно испугается, разнервничается…
— Понимаю вас, понимаю! Да! ну да что ж? — ничего! Я говорю по крайнему моему разумению, что
смущаться тут нечего. Что ж? он чиновник как чиновник, кажется, что деловой
человек. Говорит, что Голядкин; не из здешних мест, говорит, титулярный советник. Лично с его превосходительством объяснялся.
Как бы мне этак, того… и с ними бы тоже немножко… дескать, так и так, попросить его разве… дескать, так и так, а я больше не буду; дескать, я виноват, а молодому
человеку, ваше превосходительство, нужно служить в наше время; обстоятельством же темным моим я отнюдь не
смущаюсь, — вот оно как! протестовать там каким-нибудь образом тоже не буду, и все с терпением и смирением снесу, — вот как!
— Странный вопрос! — ответил он мне, нимало не
смущаясь, — но разве я имею право быть откровенным с урядниками? Я откровенен с начальством — потому что оно поймет меня; я откровенен с вами — потому что вы благородный
человек… Но с урядниками… Извините меня, я даже удивляюсь вашему вопросу…
О, согласитесь, Настенька, что вспорхнешься,
смутишься и покраснеешь, как школьник, только что запихавший в карман украденное из соседнего сада яблоко, когда какой-нибудь длинный, здоровый парень, весельчак и балагур, ваш незваный приятель, отворит вашу дверь и крикнет, как будто ничего не бывало: «А я, брат, сию минуту из Павловска!» Боже мой! старый граф умер, настает неизреченное счастие, — а тут
люди приезжают из Павловска!
Присутствие
людей, особенно Егора Семеныча, теперь уже раздражало Коврина, он отвечал ему сухо, холодно и даже грубо и иначе не смотрел на него, как насмешливо и с ненавистью, а Егор Семеныч
смущался и виновато покашливал, хотя вины за собой никакой не чувствовал.
— Н-да, —
смутился тот, — зима — треклятое время. Для зимы города действительно нужны… тут уж ничего не поделаешь… Но большие города все-таки ни к чему… Зачем народ сбивать в такие кучи, когда и двое-трое ужиться между собой не могут?.. Я — вот про что! Оно, конечно, ежели подумать, так ни в городе, ни в степи, нигде
человеку места нет. Но лучше про такие дела не думать… ничего не выдумаешь, а душу надорвешь…