Неточные совпадения
Самый верный вариант, надо полагать, состоял в том, что толпу оцепили на первый раз всеми случившимися под рукой полицейскими, а к Лембке послали нарочного, пристава первой
части, который и полетел на полицеймейстерских дрожках по дороге в Скворешники, зная, что туда, назад тому полчаса, отправился
фон Лембке в своей коляске…
«Напрасный гнев, — продолжает Мопассан, — негодование поэта. Война уважаема, почитаема теперь более, чем когда-либо. Искусный артист по этой
части, гениальный убийца, г-н
фон Мольтке отвечал однажды депутатам общества мира следующими страшными словами: «Война свята и божественного установления, война есть один из священных законов мира, она поддерживает в людях все великие и благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Только вследствие войны люди не впадают в самый грубый материализм».
На его кровавом
фоне стройно и четко рисовались темные верхушки высоких труб, между тем как нижние
части их расплывались в сером тумане, шедшем от земли.
Переход через Валдайские горы, в свое время составивший славу
Фон Керля, был давно забыт; только немногие из сослуживцев, да и то большею
частью из состоящих по кавалерии, почтили память усопшего.
Я встал и отошел. Я был рассечен натрое: одна
часть смотрела картину, изображавшую рой красавиц в туниках у колонн, среди роз, на
фоне морской дали, другая
часть видела самого себя на этой картине, в полной капитанской форме, орущего красавицам: «Левый галс! Подтянуть грот, рифы и брассы!» — а третья, по естественному устройству уха, слушала разговор.
Артур блуждал большею
частью по садам и рощам. В садах и рощах было больше дичи, чем в поле и у рек. Хозяева садов не запрещали ему охотиться. Они ненавидели его сестру и в нем видели злейшего врага Пельцера. Хозяйки даже радовались тому, что их сады и рощи посещает
фон Зайниц.
Барон вытащил из своей сумки другую бутылку и бумажный сверток. В свертке были пирожки, сыр и колбаса.
Фон Зайниц разрезал колбасу пополам; одну половину подал он Цвибушу, а другую разделил на две
части, из которых одну подал Ильке, а другую оставил себе.
За
чащей сразу очутились они на берегу лесного озерка, шедшего узковатым овалом. Правый затон затянула водяная поросль. Вдоль дальнего берега шли кусты тростника, и желтые лилиевидные цветы качались на широких гладких листьях. По воде, больше к средине, плавали белые кувшинки. И на
фоне стены из елей, одна от другой в двух саженях, стройно протянулись вверх две еще молодые сосны, отражая полоску света своими шоколадно-розовыми стволами.
Овцы спали. На сером
фоне зари, начинавшей уже покрывать восточную
часть неба, там и сям видны были силуэты не спавших овец; они стояли и, опустив головы, о чем-то думали. Их мысли, длительные, тягучие, вызываемые представлениями только о широкой степи и небе, о днях и ночах, вероятно, поражали и угнетали их самих до бесчувствия, и они, стоя теперь как вкопанные, не замечали ни присутствия чужого человека, ни беспокойства собак.
Самоубийство баронессы
фон Армфельдт в течение нескольких месяцев было предметом жарких пересудов в петербургских гостиных, а главным образом в Павловске, Петергофе и на Островах, куда вскоре на летний сезон переселилась
часть петербургского большого света, лишенная родовых поместий и не уехавшая «на воды».
Николай Павлович Зарудин и Антон Антонович
фон Зееман были за это время
частыми гостями на 6 линии Васильевского острова. Дарья Алексеевна не ошиблась — в доме стало веселей.
Брандт почитает гарнизон свой по месту, обстоятельствам и духу неприятелей — они, кажется, сговорились забавляться на счет наш! (смеется) — не в меру усиленным, а заставу близ Розенгофа слишком ослабленною, почему и предлагает главному начальнику шведских войск вывести большую
часть гарнизона, под предводительством своим, к упомянутой заставе, в Мариенбурге оставить до четырехсот человек под начальством какого-то обрист-вахтмейстера Флориана Тило
фон Тилав, которого, верно, для вида, в уважение его лет и старшинства, оставляют комендантом.
Из посторонних в Грузине
чаще других бывал генерал Федор Карлович
фон Фрикен с женою Анной Григорьевной и детьми — крестниками графа Аракчеева.
России понадобилось усилить свои войска. Главное начальствование над ними было поручено генерал-поручику
фон Веймарну. Он был человек умный и ловкий, особенно по дипломатической
части, и в военном деле не без некоторой опытности, но немного педант и мелочно самолюбив.