Не успели оглянуться после Радуницы, как реки в берега вошли и наступило пролетье… Еще день-два миновало, и прикатил теплый Микула с кормом [9 мая, когда поля совсем покрываются травой — кормом для скота.]. Где хлеба довольно в закромах уцелело, там к Микулину дню брагу варят, меда ставят, братчину-микульщину справляют, но таких мест немного. Вешнему Микуле за
чарой вина больше празднуют.
Он осторожно вышел из-за стола и, воспользовавшись временем, когда новая
чара вина стала обходить пирующих, привлекши к себе их исключительное внимание, незаметно выскользнул за дверь.
Неточные совпадения
Она повествует ему о подвигах наших Ахиллов и Улиссов, об удали Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича, о Полкане-богатыре, о Калечище прохожем, о том, как они странствовали по Руси, побивали несметные полчища басурманов, как состязались в том, кто одним духом выпьет
чару зелена
вина и не крякнет; потом говорила о злых разбойниках, о спящих царевнах, окаменелых городах и людях; наконец, переходила к нашей демонологии, к мертвецам, к чудовищам и к оборотням.
— Вестимо, так! — подхватил Коршун, опомнясь. — Наша
чара полна зелена
вина, а уж налил по край, так пей до дна! Вот как, дядя петушиный голосок, кротовое око; пошли ходить, заберемся далёко!
Стречай-ка ты, родимый батюшка, своих дорогих гостей, моих разлучников; сажай-ка за стол под окошечко свата-сватьюшку, дружку-засыльничка ко светцу, ко присветничку; не сдавайся, родимый батюшка, на слова их на ласковые, на поклоны низкие, на стакан пива пьяного, на
чару зелена
вина; не отдавай меня, родимый батюшка, из теплых рук в холодные, ко чужому к отцу, к матери» — да!
Голос его ослабел и задрожал: казалось, рыдание готово было прорваться из груди его… Он налил
вина и жадно выпил новую
чару; потом снова стукнул чаркой об стол. Мутный взгляд его еще раз вспыхнул пламенем.
Почесал иной мужик-сирота затылок, а бабы скорчили губы, ровно уксусу хлебнули. Сулили по рублю деньгами — кто чаял шубенку починить, кто соли купить, а кто думал и о
чаре зелена
вина. А все-таки надо было еще раз земной поклон матушке Манефе отдать за ее великие милости…
Душа-то у него всегда была хороша, губила ее только
чара зелена
вина.
Работники, деревенские мужики, бабы, девки и подростки гурьбой привалили к уличным столам и суетливо, но без шума, безо всяких разговоров, заняли места в ожиданьи
чары зелена
вина, кутьи, блинов, киселя и иного поминального брашна.
Обгорелый шест, которого концы опирались на двух камнях, держал медный котелок с водою; один из этих камней обставлен был сковородою с остатками изжаренной с луком жирной почки, облупленным подносом с изукрашенным золотыми цветами карафином [Карафин — графин.], с двумя серебряными
чарами, расписанными чернью, работы устюжской, и узорочною серебряною братиною [Братина — сосуд для
вина и пива.] с кровлею, вероятно, жалованною царями кому-нибудь из родителей собеседников при милостивом слове.
Пир поднялся горой; стопы и
чары, постукивая, начали ходить кругом; разлилось море
вина, хоть купайся в нем.
Кто начал кормить из полы кафтана свою лошадь, кто стал распивать круговую
чару запасного
вина.