Неточные совпадения
Вслед за этими
целая толпа помещиков, окружавшая толстого генерала, поспешно
приблизилась к Левину. Помещики, очевидно, искали места переговорить так, чтоб их не слышали.
Ее взгляд, прикосновение руки прожгли его. Он
поцеловал свою ладонь в том месте, где она тронула его, и поехал домой, счастливый сознанием того, что в нынешний вечер он
приблизился к достижению своей
цели более, чем в два последние месяца.
— Н… нет, — произнес с запинкой Николай Петрович и потер себе лоб. — Надо было прежде… Здравствуй, пузырь, — проговорил он с внезапным оживлением и,
приблизившись к ребенку,
поцеловал его в щеку; потом он нагнулся немного и приложил губы к Фенечкиной руке, белевшей, как молоко, на красной рубашечке Мити.
Но он вдруг молча
приближается к старику и тихо
целует его в его бескровные девяностолетние уста.
В горах расстояния очень обманчивы. Мы шли
целый день, а горный хребет, служащий водоразделом между реками Сандагоу и Сыдагоу, как будто тоже удалялся от нас. Мне очень хотелось дойти до него, но вскоре я увидел, что сегодня нам это сделать не удастся. День
приближался к концу; солнце стояло почти у самого горизонта. Нагретые за день камни сильно излучали теплоту. Только свежий ветер мог принести прохладу.
Но все это только цветочки.
Приближается 13-е декабря, день ангела Арсения Потапыча. К этому дню приготовляются очень деятельно, так как исстари заведено, что у Пустотеловых к именинам хозяина съезжается
целая масса гостей. Филанида Протасьевна наскоро объезжает соседей и всем напоминает о предстоящем празднестве. Арсений Потапыч тем временем продает еще партию хлеба и едет в город для новых закупок.
Мы
приближались к
цели; чувствовалась по знакомым признакам близость Гарного Луга, и, вместе с радостью, какой-то еще клубок странных ощущений катился за нами в пыльной сумеречной мгле.
Погостил у сестры несколько дней и от нее вечером пустился из Пскова; в Острове, проездом ночью, взял три бутылки клико и к утру следующего дня уже
приближался к желаемой
цели.
Время стало
приближаться к весне. Воздвиженское с каждым днем делалось все прелестней и прелестней: с высокой горы его текли
целые потоки воды, огромное пространство виднеющегося озера почти уже сплошь покрылось синеватою наслюдою. Уездный город стоял
целый день покрытый как бы туманом испарений. Огромный сад Воздвиженского весь растаял и местами начинал зеленеть. Все деревья покрылись почками, имеющими буроватый отлив. Грачи вылетали из свитых ими на деревьях гнезд и весело каркали.
Вакация Павла
приближалась к концу. У бедного полковника в это время так разболелись ноги, что он и из комнаты выходить не мог. Старик, привыкший
целый день быть на воздухе, по необходимости ограничивался тем, что сидел у своего любимого окошечка и посматривал на поля. Павел, по большей части, старался быть с отцом и развеселял его своими разговорами и ласковостью. Однажды полковник, прищурив свои старческие глаза и посмотрев вдаль, произнес...
Не выдержал бедный Александр: приехал на третий день. Наденька была у решетки сада, когда он подъезжал. Он уж было обрадовался, но только что он стал
приближаться к берегу, она, как будто не видя его, повернулась и, сделав несколько косвенных шагов по дорожке, точно гуляет без
цели, пошла домой.
На рельсах вдали показался какой-то круг и покатился, и стал вырастать,
приближаться, железо зазвенело и заговорило под ногами, и скоро перед платформой пролетел
целый поезд… Завизжал, остановился, открылись затворки — и несколько десятков людей торопливо прошли мимо наших лозищан. Потом они вошли в вагон, заняли пустые места, и поезд сразу опять кинулся со всех ног и полетел так, что только мелькали окна домов…
Все эти люди находятся в получасе езды от того места, где они, для того чтобы доставить богатому малому ненужные ему 3000, отнятые им у
целого общества голодных крестьян, могут быть вынуждены начать делать дела самые ужасные, какие только можно себе представить, могут начать убивать или истязать так же, как в Орле, невинных людей, своих братьев, и они спокойно
приближаются к тому месту и времени, где и когда это может начаться.
Как мы можем знать, далеко ли до той
цели, к которой
приближается человечество, когда мы не знаем, как будет подвигаться к этой
цели человечество, от которого зависит — идти или не идти, остановиться, умерить свое движение или усилить его.
Я уже
приближался к
цели моего путешествия.
Николай Федорыч, за отсутствием наместника, первое лицо, первая власть в
целом Уфимском крае, Николай Федорыч, к которому, он и прежде
приближался с благоговением, — теперь казался ему чем-то особенно страшным.
По мере того как приемыш
приближался к
цели своего путешествия, освещенные окна становились реже. Шум внутри фабрик отдалялся с каждою минутой. Мало-помалу он пропал совершенно. В ушах приемыша раздавался только хляск, производимый его ногами, и шуршуканье ветра, который время от времени пробегал по соломенным кровлям.
Если же бы они были вечны, то положим (хотя это и труднее тем же людям, а не новым поколениям исправлять ошибки и
приближаться к совершенству), положим, они бы достигли после многих тысяч лет
цели, но тогда зачем же они?
Потом народ рассыпался частью по избам, частью по улице; все сии происшествия заняли гораздо более времени, нежели нам нужно было, чтоб описать их, и уж солнце начинало
приближаться к западу, когда волнение в деревне утихло; девки и бабы собрались на заваленках и запели праздничные песни!.. вскоре стада с топотом, пылью и блеянием, возвращая<сь> с паствы, рассыпались по улице, и ребятишки с обычным криком стали гоняться за отсталыми овцами… и никто бы не отгадал, что час или два тому назад, на этом самом месте, произнесен смертный приговор
целому дворянскому семейству!..
Тихо Вадим
приближался к церкви; сквозь длинные окна сияли многочисленные свечи и на тусклых стеклах мелькали колеблющиеся тени богомольцев; но во дворе монастырском всё было тихо; в тени, окруженные высокою полынью и рябиновыми кустами, белели памятники усопших с надписями и крестами; свежая роса упадала на них, и вечерние мошки жужжали кругом; у колодца стоял павлин, распуша радужный хвост, неподвижен, как новый памятник; не знаю, с какою
целью, но эта птица находится почти во всех монастырях!
Вошедши в залу, Чартков нашел уже
целую огромную толпу посетителей, собравшихся перед картиною. Глубочайшее безмолвие, какое редко бывает между многолюдными ценителями, на этот раз царствовало всюду. Он поспешил принять значительную физиогномию знатока и
приблизился к картине; но, Боже, что он увидел!
Вот, чтоб душу насладить,
Чтоб хоть мало утолить
Жадность пламенных очей,
На колени ставши, к ней
Он
приблизился лицом:
Распалительным огнем
Жарко рдеющих ланит
И дыханьем уст облит,
Он души не удержал
И ее
поцеловал.
В дверях стоял бледный, криво улыбавшийся Иуда, и легким движением Иоанн
приблизился и трижды
поцеловал его. За ним, оглядываясь друг на друга, смущенно подошли Иаков, Филипп и другие, — после каждого
поцелуя Иуда вытирал рот, но чмокал громко, как будто этот звук доставлял ему удовольствие. Последним подошел Петр.
Николай, окруженный генералами, министрами, бюрократами, старается забыть свое одиночество, но становится час от часу мрачнее, печальнее, тревожнее. Он видит, что его не любят; он замечает мертвое молчание, царствующее вокруг него, по явственно доходящему гулу далекой бури, которая как будто к нему
приближается. Царь хочет забыться. Он громко провозгласил, что его
цель — увеличение императорской власти.
Он
приблизился к телу Мафальды, лежащему на кровати, — еще не был сделан гроб для покойницы, — и лег рядом с нею под ее покрывалом. И мертвая, разомкнула для него Мафальда свои холодные руки и обняла его крепко и до утра отвечала его
поцелуям холодными и отрадными, как утешающая смерть, и отвечала его ласкам ласками темными и глубокими, как смерть, вечная, как вечная узорешительница смерть.
Здесь, на земле, нет и не должно быть покоя, потому что жизнь — это приближение к
цели, которой никогда нельзя вполне достигнуть. Покой безнравственен. Я не могу сказать, в чем эта
цель; но какая бы она ни была, она есть, и мы знаем, что мы
приближаемся к ней. Без этого приближения жизнь была бы бессмыслица и обман.
Приближаемся же мы к этой
цели только своим усилием.
Распорядитель джигитовки, бронзовый от загара Мамед-Рагим, разгорячив свою лошадь нагайкой, пустил ее во всю прыть вперед… Вот он
приблизился к торчащей из земли рукоятке, все заметнее и заметнее клонясь книзу… Вот почти сполз с седла и, крепко держась за гриву лошади левой рукой, горячит нагайкой и без того возбужденного коня. Его лицо, налитое кровью, с неестественно горящими глазами, почти касается земли. Он почти у
цели! Рукоятка кинжала ближе двух аршин от него… Вот она ближе, ближе…
Впрочем, возможно, что хозяйство не изнутри
приближается к искусству, ища для себя в нем высшую меру, но хочет его для себя внешне использовать, превратив его в одно из своих орудий в
целях «художественной промышленности» [Выражение В. Зомбарта; см.: Зомбарт В. Художественная промышленность и культура.
«Коршун»
приближался к экватору, когда нагнал купеческое судно, оказавшееся английским барком «Петрель». Он шел из Ливерпуля в Калькутту.
Целый день «Коршун» шел почти рядом с «Петрелью», и на другой день попутчики держались близко друг от друга. Направленные бинокли разглядели на английском судне даму.
Саша
приблизилась к отцу, отвела тихо его руку от глаз, прижала его голову к своей груди и,
поцеловав отца в лоб, тихо шепнула ему...
A немец все
приближался и
приближался по направлению беспомощно распростертого Павла Павловича. Теперь он вынул саблю изо рта и опираясь на нее, стал тяжело приподниматься на ноги. Вот он поднялся с трудом и шагнул еще и еще раз к Любавину. Вот порылся в кобуре, достал оттуда револьвер и стал
целить прямо в грудь русскому офицеру.
По приготовлениям высоких бокалов и по поглядываниям княгини на часы мы заключили, что торжественно-официальная минута
приближается, что, по всей вероятности, Чайхидзев в 12 часов получит позволение
поцеловать Олю. Нужно было действовать. В половине двенадцатого я попудрился, чтоб казаться бледным, своротил в сторону галстух и с озабоченным лицом и с всклокоченными волосами подошел к Оле.
— Конец венчает дело, — говаривал он иногда, желая оправдать неуспехи своих предположений и расчетов, и,
приближаясь к
цели, нередко узнавал прискорбным опытом, что основание их было непрочно и ложно. К счастью имевших с ним дело и не слепо выполнявших его начертания, мщение никогда не входило в сердце его.
И первая часть путников пошла вперед по направлению, по которому она шла, вторая же часть стала метаться из стороны в сторону, но ни та, ни другая но только не
приблизилась к
цели, но и не выбралась из кустов и колючек и блуждает до сих пор.
И сколько ни говорил отделившийся от большинства человек о том, что, двигаясь по ложному направлению, не изменяя его, мы наверное не
приближаемся, а удаляемся от своей
цели, и что точно так же мы не достигнем
цели, если будем метаться из стороны в сторону, что единственное средство достигнуть
цели состоит в том, чтобы, сообразив по солнцу или по звездам, какое направление приведет нас к нашей
цели, и избрав его, идти по нем, но что для того, чтобы это сделать, нужно прежде всего остановиться, остановиться не затем, чтобы стоять, а затем, чтобы найти настоящий путь и потом уже неуклонно идти по нем, и что для того и для другого нужно первое остановиться и опомниться, — сколько он ни говорил этого, его не слушали.
Сергей Дмитриевич Талицкий со своей «спутницей по неволе»
приближался к
цели своего путешествия.
Потемкин
приблизился и с благоговением и каким-то душевным трепетом
поцеловал благословившую его руку чудного старца.
Его дух был бодр, но плоть оказывалась немощна: от душевных страданий он начал чувствовать чисто физическую боль, стал ощущать незнакомое ему до сих пор расслабление во всем организме и чувство страха, что решимость дойти до намеченной им
цели — а эта
цель все более и более
приближалась — вдруг покинет его в последний, решительный момент, стало закрадываться в его душу.
Он не упрекал и не стыдил его, он даже, казалось, не замечал угнетенное положение его друга и в силу этого гораздо вернее
приближался к
цели, с особою чисто женскою нежностью и необычайным искусством вливая целительный бальзам утешения в душевные раны Зарудина.
Она
приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и
поцеловал.
Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча
приблизился к нему и,
поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил.
Она засмеялась и действительно погладила и трижды
поцеловала свою правую руку. Он дико смотрел на нее, и мысли его, такие медленные, теперь бежали с отчаянной быстротою; и уже
приближалось, словно черная туча, то ужасное и непоправимое, как смерть.