Неточные совпадения
— Не то еще услышите,
Как до утра пробудете:
Отсюда версты три
Есть дьякон… тоже с голосом…
Так вот они затеяли
По-своему здороваться
На утренней заре.
На
башню как подымется
Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли
Жи-вешь, о-тец И-пат?»
Так стекла затрещат!
А тот ему, оттуда-то:
— Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко!
Жду вод-ку пить! — «И-ду!..»
«Иду»-то это в воздухе
Час
целый откликается…
Такие жеребцы!..
На этом пламенно-золотом, необозримом поле лежат
целые миры волшебных городов, зданий,
башен, чудовищ, зверей — все из облаков.
То видишь точно
целый город с обрушившимися от какого-нибудь страшного переворота
башнями, столбами и основаниями зданий, то толпы слонов, носорогов и других животных, которые дрались в общей свалке и вдруг окаменели.
На высоких крышах
башенЯ, как дома, весь в огне.
Пыл пожара мне не страшен,
Целый век я на войне!
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг. И так: будто не
целые поколения, а я — именно я — победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как
башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
Ему купили множество деревянных кубиков, и с этой поры в нем жарко вспыхнула страсть к строительству:
целыми днями он, сидя на полу своей комнаты, молча возводил высокие
башни, которые с грохотом падали. Он строил их снова, и это стало так необходимо для него, что даже за столом, во время обеда, он пытался построить что-то из ножей, вилок и салфеточных колец. Его глаза стали сосредоточеннее и глубже, а руки ожили и непрерывно двигались, ощупывая пальцами каждый предмет, который могли взять.
На следующую ночь в левой
башне, под которой приходилась конюшня, где стояла пара лошадей, изумлявших своею силой и крепостью плаузского Рипертова конюшего, в круглой красной комнате горел яркий-преяркий огонь. Этот огонь пылал в простом кирпичном камине, куда сразу была завалена
целая куча колючего сухого вереска.
Дочь бывала за границей и вечерами лениво, жирненьким голоском рассказывала матери чепуху: в каком-то городе бабы моют наружные стены домов щётками с мылом, в другом городе зиму и лето такой туман, что
целый день горят фонари, а всё-таки ничего не видно; в Париже все торгуют готовым платьем и есть
башня настолько высокая, что с неё видно города, которые за морем.
Вот, подпертые контрфорсами, выступают остатки стен какого-то замка с разрушенными
башнями, и точно бы еще скважины бойниц и амбразуры окон видны там; вон
целый бастион выдается углом вперед, и весь он украшен причудливыми нишами да колонками.
Волга и нижегородская историческая старина, сохранившаяся в тамошнем кремле, заложили в душу будущего писателя чувство связи с родиной, ее живописными сторонами, ее тихой и истовой величавостью. Это сделалось само собою, без всяких особых «развиваний». Ни домашние, ни в гимназии учителя, ни гувернеры никогда не водили нас по древним урочищам Нижнего, его церквам и
башням с
целью разъяснять нам, укреплять патриотическое или художественное чувство к родной стороне. Это сложилось само собою.
К вечеру вдали показались очертания китайского города, изогнутые крыши
башен и кумирен. Влево виднелся ряд казенных зданий, белели дымки поездов. Среди солдат раздался сдержанный враждебный смех: это был Мукден!.. После
целого дня пути мы воротились опять к нашим каменным баракам.
Целью посещения монастыря была площадка над трапезною церковью. Екатерина туда поспешила. Архимандрит второпях потребовал было ключа у служки, следовавшего за ним; но тот доложил ему, что перед захождением солнца, как ему известно, вход в
башню всегда отперт.
Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой
башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли
целый день,
целый месяц — всё лететь и никогда не долетишь.
Но как будто главная
цель Пьера состояла не в том, чтоб исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает всё для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой
башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.