Неточные совпадения
Он видел, что наиболее легко воспринимаются и врастают в память идеи и
образы художественной литературы и критические оценки ее идей,
образов.
Таким
образом, не входя ни в какие
художественные разбирательства, можно, например, похвалить г. Розенгейма за то, что «Гроза», помещенная им недавно в «Русском слове», написана им на тему, не имеющую той пошлости, как его чиновничьи и откупные элегии.
Отвлеченностей этих обыкновенно не бывает в самом сознании художника; нередко даже в отвлеченных рассуждениях он высказывает понятия, разительно противоположные тому, что выражается в его
художественной деятельности, — понятия, принятые им на веру или добытые им посредством ложных, наскоро, чисто внешним
образом составленных силлогизмов.
Побеседовав таким
образом с супругой своей, он в тот же день вечером завернул в кофейную Печкина, которую все еще любил посещать как главное прибежище
художественных сил Москвы. В настоящем случае Лябьев из этих
художественных сил нашел только Максиньку, восседавшего перед знакомым нам частным приставом, который угощал его пивом. Лябьев подсел к ним.
Таким
образом, здесь нет дагерротипной точности, в которой некоторые критики обвиняли Островского; но есть именно
художественное соединение однородных черт, проявляющихся в разных положениях русской жизни, но служащих выражением одной идеи.
Таким
образом, творчество остается не у дел, отчасти за недоступностью материала для
художественного воспроизведения, отчасти за нравственною невозможностью отнестись к этому материалу согласно с указаниями улицы.
Таким
образом,"новый человек", с его протестом против настоящего, с его идеалами будущего, самою силою обстоятельств устраняется из области
художественного воспроизведения, или, говоря скромнее, из области беллетристики. Указывать на его пороки — легко, но жутко; указывать же на его добродетели не только неудобно, но если хорошенько взвесить все условия современного русского быта, то и материально невозможно.
Таким
образом, оказывается, что все стоящее до известной степени выше ординарного уровня жизни, все представляющее собой выражение идеала в каком бы то ни было смысле: в смысле ли будущего или в смысле прошедшего — все это становится заповедною областью, недоступною ни для воздействия публицистики, ни для
художественного воспроизведения.
Обыкновенно говорят: «Поэт наблюдает множество живых индивидуальных личностей; ни одна из них не может служить полным типом; но он замечает, что в каждой из них есть общего, типического; отбрасывая в сторону все частное, соединяет в одно
художественное целое разбросанные в различных людях черты и таким
образом создает характер, который может быть назван квинт-эссенциею действительных характеров».
Неуместные распространения о красотах природы еще не так вредны
художественному произведению: их можно выпускать, потому что они приклеиваются внешним
образом; «о что делать с любовною интригою? ее невозможно опустить из внимания, потому что к этой основе все приплетено гордиевыми узлами, без нее все теряет связь и смысл.
Совершенно другой смысл имеет другое выражение, которое выставляют за тожественное с первым: «прекрасное есть единство идеи и
образа, полное слияние идеи с
образом»; это выражение говорит о действительно существенном признаке — только не идеи прекрасного вообще, а того, что называется «мастерским произведением», или
художественным произведением искусства: прекрасно будет произведение искусства действительно только тогда, когда художник передал в произведении своем все то, что хотел передать.
Неестественность положения и колорита, суровое величие, отрешающее от земли и от земного, намеренное пренебрежение красотою и изяществом — составляет аскетическое отрицание земной красоты;
образ — не картина: это слабый очерк, намек; но
художественная натура итальянцев не могла долго удержаться в пределах символического искусства и, развивая его далее и далее, ко времени Льва X, с своей стороны, вышла из преобразовательного искусства в область чисто
художественную.
Художественный Павлуся, а потом и Петруся, чрез отличный свой разум, заметили, что реверендиссиме домине Галушкинский каждую ночь, в полном одеянии, а иногда даже выбрившись, выходит тайным
образом из дому и возвращается уже на рассвете.
Почва для симуляции была, таким
образом, необыкновенно благоприятна: статика безумия была налицо, дело оставалось за динамикой. По ненамеренной подмалевке природы нужно было провести два-три удачных штриха, и картина сумасшествия готова. И я очень ясно представил себе, как это будет, не программными мыслями, а живыми
образами: хоть я и не пишу плохих рассказов, но я далеко не лишен
художественного чутья и фантазии.
Я с настоящим
художественным наслаждением, иногда слезами, следил за нею сквозь маленькие дырочки в холсте декораций. Но я не предчувствовал, что через несколько минут она растрогает меня, но уже совсем иным
образом, не со сцены.
Эта бедность и неопределенность
образов, эта необходимость повторять самого себя, это неуменье обработать каждый характер даже настолько, чтобы сообщить ему соответственный способ внешнего выражения, — все это, обнаруживая, с одной стороны, недостаток разнообразия в запасе наблюдений автора, с другой стороны, прямо говорит против
художественной полноты и цельности его созданий…
Эта переработка фактов постоянно совершается в самой жизни; но для [ускорения и] большей полноты сознательной работы общества может быть полезна и беллетристика, и полезна тем более, чем больше
художественной полноты и силы будут иметь ее
образы.
Носитель религиозного откровения (он может быть и единоличным и коллективным) постигает высшую действительность через посредство религиозных
образов, которые сродни с
художественными своей непосредственностью, но отличаются от них своим религиозным характером.
Его задача — надлежащим
образом видеть и слышать, а затем воплотить увиденное и услышанное в
образе (безразлично каком: красочном, звуковом, словесном, пластическом, архитектурном); истинный художник связан величайшей
художественной правдивостью, — он не должен ничего сочинять [Не могу не привести здесь для иллюстрации слышанный мною от Л. Н. Толстого рассказ, как одна пушкинская современница вспоминала, что сам Пушкин в разговоре с ней восхищался Татьяной, так хорошо отделавшей Евгения Онегина при их последней встрече.].
Именно в ближайшем сродстве с ним находится
художественное творчество, поскольку оно основывается на подлинном «умном видении»:
образы для художника имеют в своем роде такую же объективность и принудительность, как и миф.
Ведь даже научная, а уж тем более философская истина не открывается людям, чуждым умственной жизни, равным
образом и
художественное творчество недоступно людям, лишенным эстетического восприятия.
Но тут внезапно приходит Аполлон и несет с собою целебный бальзам благодатного
художественного обмана в виде
образа трагического героя.
Какой-то есть в Толстом органический дефект, делающий его неспособным рисовать
образы людей, жизненно живущих в любви и самоотречении. Пробует, и вот — либо живые
образы мертвых людей, либо мертвые
образы людей будто бы живых. И, конечно, Толстой сам это чувствует. Как бы отчаявшись в пригодности могучего орудия —
художественного своего гения, он отбрасывает его в сторону и настойчиво начинает доказывать, как выгодно должно быть для человека жить в любви и самоотречении.
Мозг в ней по-прежнему ищет новой работы, кровь волнуется во имя светлых идей и творческих
образов, увлечения молодости служат материалом для
художественного воспроизведения жизни; сердца ее бьются в унисон со всем лучшим, что французская нация выработывает в лице своих бойцов за свободу ума, человечные права и общественную правду.
Молодая хозяйка повела своего гостя в сад, и отсюда указала ему на лучшие виды. Слова ее придавали каждому предмету тот
художественный или поэтический
образ, который только избранные натуры могут угадывать и уловить в созданиях природы и искусства, в наружности и душе человека. Волгин восхищался садом, восхищался местностью, но более увлекательной, живописной речью своего прекрасного чичероне.
Художнику дали отличное помещение, усвоили ему почетное звание и учредили для него особенную должность с большим содержанием и с подчинением ему прямым или косвенным
образом всех
художественных учреждений.
Особенно он рекомендовал это для Пика, про которого он каким-то удивительным
образом узнал его историю с носом и имел слабость рассказать о ней герцогу (герцога все интересует в
художественном мире). Правда, что нос заставил его немного посмеяться, но зато самый характер доброго Пика очень расположил герцога в его пользу. При этом Фебуфис присовокуплял, что для него самого приезд Пика был бы очень большим счастием, «потому что как ему ни хорошо на чужбине, но есть минуты…»