Неточные совпадения
Исправник донес Тюфяеву. Тюфяев послал военную экзекуцию под начальством вятского полицмейстера. Тот приехал, схватил несколько человек, пересек их, усмирил волость, взял деньги, предал виновных уголовному суду и неделю говорил
хриплым языком от
крику. Несколько человек были наказаны плетьми и сосланы на поселенье.
Если по голосу, то
хриплый и короткий
крик обыкновенного коростеля, или дергуна, более сходен с
криком чирка-полового.
Кроме превосходства в величине, кроншнеп первого разряда темно-коричневее пером и голос имеет короткий и
хриплый; он выводит иногда детей в сухих болотах и в опушках мокрых, поросших большими кочками, мохом, кустами и лесом, лежащих в соседстве полей или степных мест; изредка присоединяется к нему кроншнеп средний, но никогда малый, который всегда живет в степях и который пером гораздо светлее и крапинки на нем мельче; голос его гораздо чище и пронзительнее, чем у среднего кроншнепа,
крик которого несколько гуще и не так протяжен.
В
хриплых звуках этого
крика есть какая-то горячность и задорность.
«веретён, веретён!» Сходство это, впрочем, совершенно произвольно, да и
крик болотного кулика весьма разнообразен: он очень короток и жив, когда кулик гонит какую-нибудь хищную или недобрую птицу прочь от своего жилища, как, например, сороку или ворону, на которую он то налетает, как ястреб, в угон, то черкает сверху, как сокол; он протяжен и чист, когда болотный кулик летит спокойно и высоко, и превращается в
хриплый стон, когда охотник или собака приближаются к его гнезду или детям.
Этот
крик разделяется, так сказать, на две ноты или на два колена: первое состоит из
хриплых, коротких звуков, повторяющихся раза три, а второе — из несколько продолженного звука, похожего на слог ису.
Жаворонки так и рассыпались песнями вверху; иногда проносился
крик журавлей, вдали заливался звонкими трелями кроншнеп, слышался
хриплый голос кречеток, стрепета поднимались с дороги и тут же садились.
Иногда же он, ясно ощущая своё одиночество, наполнялся тоскливою завистью и, слыша
хриплые, но удалые
крики, чувствовал злое желание броситься в свалку и безжалостно бить всех, пока хватит сил.
Блеск глаз, лукавая таинственность полумасок, отряды матросов, прокладывающих дорогу взмахами бутылок, ловя кого-то в толпе с хохотом и визгом; пьяные ораторы на тумбах, которых никто не слушал или сталкивал невзначай локтем; звон колокольчиков, кавалькады принцесс и гризеток, восседающих на атласных попонах породистых скакунов; скопления у дверей, где в тумане мелькали бешеные лица и сжатые кулаки; пьяные врастяжку на мостовой; трусливо пробирающиеся домой кошки; нежные голоса и
хриплые возгласы; песни и струны; звук поцелуя и хоры
криков вдали — таково было настроение Гель-Гью этого вечера.
«Господи, помилу-уй», — пели на левом клиросе. Какой-то мальчишка подпевал противным, резавшим уши
криком, не умея подладиться к
хриплому и глухому голосу дьячка. Нескладное пение раздражало Илью, вызывая в нём желание надрать мальчишке уши. В углу было жарко от натопленной печи, пахло горелой тряпкой. Какая-то старушка в салопе подошла к нему и брюзгливо сказала...
Но вдруг раздался шум, и вбежала хозяйка; между достойными супругами начался
крик, спор… однако Наталье Сергевне, благодаря винным парам удалось вывести мужа; долго еще слышен был
хриплый бас его и пронзительный дишкант Натальи Сергевны; наконец всё утихло — и Ольга тогда только уверилась, что все ее оставили.
Лужа крови. Мои руки по локоть в крови. Кровяные пятна на простынях. Красные сгустки и комки марли. А Пелагея Ивановна уже встряхивает младенца и похлопывает его. Аксинья гремит ведрами, наливая в тазы воду. Младенца погружают то в холодную, то в горячую воду. Он молчит, и голова его безжизненно, словно на ниточке, болтается из стороны в сторону. Но вот вдруг не то скрип, не то вздох, а за ним слабый,
хриплый первый
крик.
В его глазах, провалившихся в темные ямы, сверкала гордость маниака, счастливого сознанием своего величия. Изредка к нему приходил маленький горбатый уродец, с вывернутой ногою, в сильных очках на распухшем носу, седоволосый, с хитрой улыбкой на желтом лице скопца. Они плотно прикрывали дверь и часами сидели молча, в странной тишине. Только однажды, поздно ночью, меня разбудил
хриплый яростный
крик математика...
Иногда канонада становилась сильнее; иногда мне смутно слышался менее громкий, глухой шум. «Это стреляют ружейными залпами», — думал я, не зная, что до Дуная еще двадцать верст и что болезненно настроенный слух сам создавал эти глухие звуки. Но, хотя и мнимые, они все-таки заставляли воображение работать и рисовать страшные картины. Чудились
крики и стоны, представлялись тысячи валящихся людей, отчаянное
хриплое «ура!», атака в штыки, резня. А если отобьют и все это даром?
Через четверть часа вдали визг и женские
крики послышались. Громче всех слышался
хриплый голос матери Никаноры...
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и
хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый
крик ваш, брошенный в меня.
Вокруг самокатов чуть не с самой обедни раздаются роговая музыка,
хриплые голоса подгулявших спозаранок певунов, нестройные звуки дешевых оркестров; пищат шарманки, дерут уши пронзительные звуки волынок, шум,
крик, музыка, песни, но веселья, задушевного веселья не видится.
А из раскрытых окон слышатся звуки разбитого фортепиано, топот танцующих, звон стаканов, дикие
крики и то
хриплый, то звонкий хохот не одного десятка молодых женщин, сопровождаемый их визгом и руганью.
И уже снова он хочет, бессознательно повторяясь, лезть на крышу вагона — когда огненный
хриплый широкозевный рев, не то свист, не то
крик, ни на что не похожий, врывается в его уши и гасит сознание.
Вот поднялась над толпою голова лошади с красными безумными глазами и широко оскаленным ртом, только намекающим на какой-то страшный и необыкновенный
крик, поднялась, упала, и в этом месте на минуту сгущается народ, приостанавливается, слышны
хриплые, глухие голоса, короткий выстрел, и потом снова молчаливое, бесконечное движение.
Прошло пять минут, и узник ни разу не шевельнулся. Пятнадцатилетнее заточение научило его сидеть неподвижно. Банкир постучал пальцем в окно, и узник не ответил на этот стук ни одним движением. Тогда банкир осторожно сорвал с двери печати и вложил ключ в замочную скважину. Заржавленный замок издал
хриплый звук, и дверь скрипнула. Банкир ожидал, что тотчас же послышится
крик удивления и шаги, но прошло минуты три, и за дверью было тихо по-прежнему. Он решился войти в комнату.
Всюду слышалось громыханье цепей и
крик множества надтреснутых и
хриплых голосов.