Неточные совпадения
Клим Самгин подумал: упади она, и погибнут сотни людей из Охотного ряда, из Китай-города, с Ордынки и Арбата, замоскворецкие люди из пьес Островского. Еще большие сотни, в ужасе пред
смертью, изувечат, передавят друг друга. Или какой-нибудь иной ужас взорвет это крепко спрессованное тело, и тогда оно, разрушенное, разрушит все вокруг, все здания,
храмы, стены Кремля.
Религиозное суеверие поощряется устройством на собранные с народа средства
храмов, процессий, памятников, празднеств с помощью живописи, архитектуры, музыки, благовоний, одуряющих народ, и, главное, содержанием так называемого духовенства, обязанность которого состоит в том, чтобы своими представлениями, пафосом служб, проповедей, своим вмешательством в частную жизнь людей — при родах, при браках, при
смертях — отуманивать людей и держать их в постоянном состоянии одурения.
— Девок-то! — укоризненно говорил Игнат. — Мне сына надо! Понимаешь ты? Сына, наследника! Кому я после
смерти капитал сдам? Кто грех мой замолит? В монастырь, что ль, все отдать? Дадено им, — будет уж! Тебе оставить? Молельщица ты, — ты, и во
храме стоя, о кулебяках думаешь. А помру я — опять замуж выйдешь, попадут тогда мои деньги какому-нибудь дураку, — али я для этого работаю? Эх ты…
На крови твоего сына созидается
храм будущего — раскрой же мне сердце твоей чудесной властью и благослови на
смерть.
— Царь, прости меня, не угрожай мне своим гневом, прикажи это сделать кому-нибудь другому. Элиав, выйдя из дворца, побежал в
храм и схватился за рога жертвенника. Я стар,
смерть моя близка, я не смею взять на свою душу этого двойного преступления.
Собор внутри был полон таинственной, тяжелой тьмы, благодаря которой стрельчатые узкие окна казались синими, а купол уходил бесконечно в вышину. Пять-шесть свечей горело перед иконами алтаря, не освещая черных старинных ликов и лишь чуть поблескивая на ризах и на острых концах золотых сияний. Пахло ладаном, свечной гарью и еще той особенной холодной, подвальной сыростью древнего
храма, которая всегда напоминает о
смерти.
На кладбище было пусто и тихо. Только яркое солнце по-прежнему весело играло на крестах монастырского
храма и некоторых надгробных памятников, внося жизнь в это царство
смерти и далеко не гармонируя ни с печальным видом ряда могил, ни с настроением одиноко сидевшей на скамье Хвостовой, в душе которой были тоже и
смерть, и могила.
Вдруг, в июле месяце 1761 года, из Тамбова пришло известие, что князь Сергей Сергеевич скончался. Он был убит ударом молнии при выходе из часовни, находившейся в
храме в Луговом и переделанной им из старой, много лет не отпиравшейся беседки. Из Тамбова сообщали даже и легенду об этой беседке и историю ее самовольного открытия покойным князем. Сделалось известно также и его завещание. Понятно, что подобного рода
смерть заставила долго говорить о себе в обществе.
— Какая муха укусила тебя, будь повеселей, — говорил граф, — не воображай, что ты идешь к одру
смерти, ты входишь в
храм жизни…
Москва в конце царствования Иоанна IV представляла собой довольно печальное зрелище. Наряду с возведенными за время со дня
смерти великого князя Василия Иоанновича величественными
храмами и церквами виднелись недостроенные, опустевшие улицы.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням
храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность, соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к
смерти.