Каждое слово, каждый жест, каждая гримаса Кедрила, когда он, оборачиваясь к публике, кивает на простофилю барина, встречаются с неудержимым
хохотом зрителями.
Неточные совпадения
Зрители шумно ликовали, оглашая улицу
хохотом и криками…
— Или помнишь ли Мочалова в «Гамлете»? Умереть — уснуть… башмаков еще не износила… и этот
хохот, захватывающий дыханье в груди
зрителя… Вот это жизнь, это сфера безграничная, как самое искусство, разнообразная, как природа!.. А что мы теперь?.. выпьем!..
Неудержимый
хохот раздается между
зрителями.
Смурый расшвырял
зрителей, разнял нас и, натрепав уши сначала мне, схватил за ухо солдата. Когда публика увидала, как этот маленький человек трясет головой и танцует под рукою повара, она неистово заорала, засвистала, затопала ногами, раскалываясь от
хохота.
Когда опустился занавес, Загоскин должен был, по пиесе, продолжать несколько времени свою болтовню, но на сцене поднялся такой шум, крик и
хохот, что
зрители принялись аплодировать: Загоскин шумел и бранился, а мы все неудержимо хохотали.
Все эти замечания,
хохот, насмешки толпы, обступившей парня и нищенку, остервенили донельзя Архаровну; куда девались ее несчастный вид и обычное смирение! Она ругалась теперь на все бока, билась, скрежетала зубами и казалась настоящей ведьмой; разумеется, чем долее длилась эта сцена, тем сильнее и сильнее раздавался
хохот, тем теснее становился кружок
зрителей… Наконец кто-то ринулся из толпы к парню и, ухватив его за плечи, крикнул что было силы...
Эта пиеса имела самый полный, самый огромный успех:
зрители задыхались от смеха,
хохот мешал хлопать, и гром рукоплесканий вырывался только по временам, особенно по окончании каждого акта; только в последующие представления неумолкаемые рукоплескания раздавались вместе со смехом.
Вокруг него «ходила» молодая девушка, почти ребенок, с налитым, красным лицом, выделывая нескромные «колена» безобразной пляски, которые
зрители встречали поощрительным
хохотом.
Тут уже
хохот среди
зрителей и актеров достиг высшего предела.
Это было такое трогательно-прелестное зрелище, что публика мигом забыла свой недавний
хохот и приключение с теленком.
Зрители, казалось, были растроганы до слез. Бобка со своими рыженькими кудельками, с поднятым к небу милым личиком, действительно как нельзя более, всем своим внешним видом походил на маленького ангела.
— Настала кончина века и час Страшного суда! Мучьтесь, окаянные нечестивцы! я умираю страдальцем о Господе, — произнес он, пробился сквозь солдат и бросился стремглав с берега в Лелию. Удар головы его об огромный камень отразился в сердцах изумленных
зрителей. Ужас в них заменил
хохот. Подняли несчастного. Череп был разбит; нельзя было узнать на нем образа человеческого.