Неточные совпадения
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «
Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет, не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам
лучше делаюсь. Поеду домой». Он прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только успел положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
Добрая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что должник принадлежал к одной из лучших фамилий, имел перед собою блестящую карьеру и получал
хорошие доходы с имений и
хорошее жалованье по службе. Денежные затруднения, из которых старушка его выручила, были последствием какого-то мимолетного увлечения или неосторожности за картами в дворянском
клубе, что поправить ему было, конечно, очень легко, — «лишь бы только доехать до Петербурга».
После же этих занятий считалось
хорошим и важным, швыряя невидимо откуда-то получаемые деньги, сходиться есть, в особенности пить, в офицерских
клубах или в самых дорогих трактирах; потом театры, балы, женщины, и потом опять езда на лошадях, маханье саблями, скаканье и опять швырянье денег и вино, карты, женщины.
Он испытывал его в Гарчиках, где пил водку с попом Савелом, и в Общественном узловском
клубе, когда в антрактах между роберами нельзя было не выпить с
хорошим человеком.
— Эх! — сказал он со вздохом. — Вы вот спрашиваете, как я поживаю. Как мы поживаем тут? Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь — сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей… Днем нажива, а вечером
клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу. Что
хорошего?
— Вот что, брательники… Поедемте-ка
лучше к девочкам, это будет вернее, — сказал решительно старый студент Лихонин, высокий, сутуловатый, хмурый и бородатый малый. По убеждениям он был анархист-теоретик, а по призванию — страстный игрок на бильярде, на бегах и в карты, — игрок с очень широким, фатальным размахом. Только накануне он выиграл в купеческом
клубе около тысячи рублей в макао, и эти деньги еще жгли ему руки.
— О, да благословит тебя бог, добрый друг! — воскликнул Салов с комическим чувством, крепко пожимая руку Вихрова. — Ехать нам всего
лучше в Купеческий
клуб, сегодня там совершается великое дело: господа купцы вывозят в первый раз в собрание своих супруг; первая Петровская ассамблея будет для Замоскворечья, — но только не по высочайшему повелению, а по собственному желанию! Прогресс!.. Дворянству не хотят уступить.
Через полгода он уже занимает
хороший пост и пишет циркуляры, в которых напоминает, истолковывает свою мысль и побуждает. В то же время он — член английского
клуба, который и посещает почти каждый вечер. Ведет среднюю игру, по преимуществу же беседует с наезжими добровольцами о том, que tout est a recommencer, но момент еще не наступил.
В 1880 году издавал газету И. И Смирнов, владелец типографии и арендатор всех театральных афиш, зарабатывавший
хорошие деньги, но всегда бывший без гроша и в долгу, так как был азартный игрок и все ночи просиживал за картами в Немецком
клубе. В редких случаях выигрыша он иногда появлялся в редакции и даже платил сотрудникам. Хозяйственной частью ведал соиздатель И.М. Желтов, одновременно и книжник и трактирщик, от которого зависело все дело, а он считал совершенно лишним платить сотрудникам деньги.
— Да всего
лучше вот что, — начал Сергей Степаныч, — вы приезжайте в следующую среду в Английский
клуб обедать! Там я вам и скажу, когда Лев Алексеич [Лев Алексеевич — Перовский (1792—1856), министр внутренних дел.] может вас принять, а вы между тем, может быть, встретитесь в
клубе с некоторыми вашими старыми знакомыми.
Его видали в
клубе, в театре, в концертах — вообще везде, где собиралась
хорошая публика; он был знаком со всем городом и всех знал, имел пару отличных вяток, барскую квартиру и жил на холостую ногу.
Жил я в это время на Тверской, в
хороших меблированных комнатах «Англия», в доме Шаблыкина, рядом с Английским
клубом, занимая довольно большой перегороженный номер. У меня в это время пребывал спившийся с кругу, бесквартирный поэт Андреев, печатавший недурные стихи в журналах под псевдонимом Рамзай-Соколий.
— Сегодня я, — начал он, опустив голову и упираясь согнутыми руками в колени, — ещё раз говорил с генералом. Предлагаю ему — дайте средства, я подыщу людей, открою литературный
клуб и выловлю вам самых лучших мерзавцев, — всех. Надул щёки, выпучил свой животище и заявил, скотина, — мне, дескать,
лучше известно, что и как надо делать. Ему всё известно! А что его любовница перед фон-Рутценом голая танцевала, этого он не знает, и что дочь устроила себе выкидыш — тоже не знает…
Он играл в
клубах, был принят в порядочном обществе, одевался у лучших портных, жил в
хорошем отеле и… вел тесную дружбу с маркерами и шулерами. Они сводили ему игру.
Кучумов. Ну, едва ли этот на что-нибудь годится. Уж вы
лучше на нас, старичков, надейтесь. Конечно, я жениться не могу, жена есть. Ох, ох, ох, ох! Фантазии ведь бывают у стариков-то; вдруг ничего ему не жаль. Я сирота, у меня детей нет, — меня, куда хочешь, поверни, и в посаженые отцы, и в кумовья. Старику ласка дороже всего, мне свои сотни тысяч в могилу с собой не брать. Прощайте, мне в
клуб пора.
Нет никакого сомнения, что Янсутский и m-me Меровою, и ее каретою с жеребцами, и своим экипажем, и даже возгласом: «В Яхт-клуб!» хотел произвесть некоторый эффект в глазах Бегушева. Он, может быть, ожидал даже возбудить в нем некоторое чувство зависти, но тот на все эти блага не обратил никакого внимания и совершенно спокойно сел в свою, тоже очень
хорошую карету.
— Это одна моя очень
хорошая знакомая, — отвечал Янсутский с некоторой лукавой усмешкой. — Нельзя, знаете, я человек неженатый. Она, впрочем, из очень
хорошей здешней фамилии, и больше это можно назвать, что par amour! [по любви! (франц.).]. Честь имею кланяться! — И затем, сев в свой экипаж и приложив руку к фуражке, он крикнул: — В Яхт-клуб!
Голован, как я выше сказал, поставлял на дворянский
клуб сливки и молоко, которые славились своими высокими достоинствами, зависевшими, конечно, от
хорошей породы его скота и от доброго за ним ухода.
Флор Федулыч. Дульчин-с? Я его знаю-с, в
клубе встречаюсь; с виду барин
хороший.
— Учиться надо, Алексей Трифоныч, — ответил маклер. — Наука не больно хитрая… В трактиры почаще ходите, в те, куда
хорошие купцы сбираются, слушайте, как они меж себя разговаривают, да помаленьку и перенимайте… А еще
лучше, в коммерческий
клуб ходите… Хотите, я вас гостем туда запишу?..
— Теперь, господа особы, недурно бы поужинать, — сказал воинский начальник Ребротесов, высокий и тонкий, как телеграфный столб, подполковник, выходя с компанией в одну темную августовскую ночь из
клуба. — В
хороших городах, в Саратове, например, в
клубах всегда ужин получить можно, а у нас, в нашем вонючем Червянске, кроме водки да чая с мухами, ни бельмеса не получишь. Хуже нет ничего, ежели ты выпивши и закусить нечем!
На другой день она была уже в городском
клубе на благотворительном балу и продавала билеты. В саду под навесом, устроенным из флагов, вьющегося винограда и живых цветов, стояло несколько столиков. На столиках стояли колеса с лотерейными билетами…Восемь очень красивых и очень нарядных аристократок сидели за этими столиками и продавали билеты.
Лучше всех торговала графиня Гольдауген. Она, не отдыхая, вращала колесо и сдавала сдачу. Пельцер, который был на балу, купил у нее две тысячи билетов.
— Захар, ты приезжай за мною, когда всенощная отойдет… Или,
лучше, когда барина в
клуб свезешь.
И тогда в Дерпте можно было и людям, привыкшим к комфорту более, чем студенческая братия, устроиться
лучше, чем в любом великорусском городке. Были недурные гостиницы, немало сносных и недорогих квартир, даже и с мебелью, очень дешевые парные извозчики, магазины и лавки всякого рода (в том числе прекрасные книжные магазины), кондитерские,
клубы, разные ферейны, целый ассортимент студенческих ресторанов и кнейп.
После лета пришла Октябрьская революция, и
клуб распался, Но воспоминание о нем у меня осталось
хорошее.
И тут у многих участников собрания явилась мысль о создании чего-то вроде московского
клуба писателей, где бы сходились лица самых разнообразных художественных и политических установок для
хорошего, дружеского обмена мнениями.
— Ах… тут есть и не очень гнилые! — как бы удивляется надзиратель. — Дай-ка и я себе выберу! Да ты поставь здесь лоток… Какие
лучше — мы выберем, почистим, а остальные можешь уничтожить. Аникита Николаич, наливайте! Вот так почаще бы нам собираться да рассуждать. А то живешь-живешь в этой глуши, никакого образования, ни
клуба, ни общества — Австралия, да и только! Наливайте, господа! Доктор, яблочек! Самолично для вас очистил!
Кажется, что хорошо. Как
клубы, так и игроки будут довольны. Первые получают
хорошую прибыль (это, кажется, главная цель всех
клубов), а вторые, кроме денежного ущерба, получат и ущерб телесный. Клубному игроку, не шулеру чего же желать больше? Он неизбалован и, кроме этого удовольствия, никогда не получает другого...
Объяснив в кратких словах, что гостинодворским приказчикам живется сравнительно все-таки
лучше, чем таковым в других рынках, он изъявил желание, дабы в подвалах под лавками были устроены кровати для задавания высыпки по понедельникам, после вечеров, проведенных в Приказчичьем
клубе.
Лучше он поедет сегодня в
клуб… Начинают съезжаться дворяне. Надо почаще показываться. Может быть, он сыграет роббера три с кем-нибудь из уездных предводителей. И губернатор из своей комиссии, наверное, заедет в
клуб съесть по своей привычке порцию холодной ветчины и немножко повинтить, а то так просто посидеть около играющих.
— Свечи-то опять все сожжете, да и я-то засиделась… Вы бы
лучше уж керосин жгли. Постойте, в клубе-то театр был, что ли?
Это было очень приятной прогулкой, особенно в те дни, когда выходил из
клуба с
хорошим выигрышем.
Повар и эконом
клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было
лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.