Неточные совпадения
— Такой
ребеночек, что надо было
лучше, да некуда. Как есть в тебя, — прибавила старуха, подмигивая старым глазом.
—
Ребеночка, батюшка мой, я тогда хорошо обдумала. Она дюже трудна была, не чаяла ей подняться. Я и окрестила мальчика, как должно, и в воспитательный представила. Ну, ангельскую душку что ж томить, когда мать помирает. Другие так делают, что оставят младенца, не кормят, — он и сгаснет; но я думаю: что ж так,
лучше потружусь, пошлю в воспитательный. Деньги были, ну и свезли.
— Что Поляков? Потужил, потужил — да и женился на другой, на девушке из Глинного. Знаете Глинное? От нас недалече. Аграфеной ее звали. Очень он меня любил, да ведь человек молодой — не оставаться же ему холостым. И какая уж я ему могла быть подруга? А жену он нашел себе
хорошую, добрую, и
детки у них есть. Он тут у соседа в приказчиках живет: матушка ваша по пачпорту его отпустила, и очень ему, слава Богу, хорошо.
— Иное точно
лучше было, скажу вам, — возразил Овсяников, — спокойнее мы жили; довольства больше было, точно… А все-таки теперь
лучше; а вашим
деткам еще
лучше будет, Бог даст.
— Уж это што говорить — заступа… Позавидовал плешивый лысому. По-твоему хочу сделать: разделить сыновей.
Хорошие ноне
детки. Ох-хо-хо!.. А все суета, Харитон Артемьич…
Деток вон мы с тобой судим и рядим, а о своей душе не печалуемся. Только бы мне с своим делом развязаться… В скиты пора уходить. Вот вместе и пойдем.
Ну, встретила я
деток ладонями по рожам — Мишка-то со страху сразу трезвый стал, а Яшенька, милый, и лыка не вяжет, однако бормочет: «Знать ничего не знаю, это всё Михайло, он старшо́й!» Успокоили мы квартального кое-как —
хороший он был господин!
— Успокой ты мою душу, скажи… — молила она, ползая за ним по избушке на коленях. — Ведь я каждую ночь слышу, как
ребеночек плачет… Я это сначала на отца Гурия думала, а потом уж догадалась. Кононушко, братец, скажи только одно слово: ты его убил? Ах, нет, и не говори
лучше, все равно не поверю… ни одному твоему слову не поверю, потому что вынял ты из меня душу.
— Нет, мужчины совсем наоборот… Взять вот хоть вас. Вот сейчас сидим мы с вами, разговариваем, а где-нибудь растет девушка, которую вы полюбите, и женитесь, заведете
деток… Я это к слову говорю, а не из ревности. Я даже рада буду вашему счастью… Дай бог всего
хорошего и вам и вашей девушке. А под окошечком у вас все-таки пройду…
— Так что ж: с деткой-то
лучше, веселей-ча.
— Где ее сыщешь? — печально молвил Иван Григорьич. — Не жену надо мне, мать детям нужна. Ни богатства, ни красоты мне не надо,
деток бы только любила, заместо бы родной матери была до них. А такую и днем с огнем не найдешь. Немало я думал, немало на вдов да на девок умом своим вскидывал. Ни единая не подходит… Ах, сироты вы мои, сиротки горькие!..
Лучше уж вам за матерью следом в сыру землю пойти.
— Не мути мою душу. Грех!.. — с грустью и досадой ответил Иван Григорьич. — Не на то с тобой до седых волос в дружбе прожили, чтоб на старости издеваться друг над другом. Полно чепуху-то молоть, про домашних
лучше скажи! Что Аксинья Захаровна?
Детки?
— Вот, Авдотьюшка, пятый год ты, родная моя, замужем, а
деток Бог тебе не дает… Не взять ли дочку приемную, богоданную? Господь не оставит тебя за добро и в сей жизни и в будущей… Знаю, что достатки ваши не широкие, да ведь не объест же вас девочка… А может статься, выкупят ее у тебя родители, — люди они
хорошие, богатые, деньги большие дадут, тогда вы и справитесь… Право, Авдотьюшка, сотвори-ка доброе дело, возьми в дочки младенца Фленушку.
— И
хорошее дело, невестушка. За это Господь тебя не покинет, воззрит на печаль твою. Надейся, Пелагеюшка, надейся… На Бога положишься, не обложишься. Утри-ка слезы-то да покажь мне деток-то. Я ведь хорошенько-то еще и не знаю своих племянников. Показывай, невестушка, начинай со старшенького.
Жена Колышкина была дома. Только воротилась она от вятских сродников, где часто и подолгу гащивала. Впервые еще увиделась с ней Аграфена Петровна. Не больше получаса поговорили они и стали старыми знакомыми, давнишними подругами…
Хорошие люди скоро сходятся, а у них у обеих — у Марфы Михайловны и Аграфены Петровны — одни заботы, одни попеченья: мужа успокоить,
деток разуму научить, хозяйством управить да бедному по силе помощь подать.
— Елочка, елка,
Нарядная елка!
Где подрастала?
Где поднималась?
Ты малым
деткамДана на утеху.
Ветки твои пышны,
Свечечки ярки.
Радость несешь ты
Светлую детям!
Ты расскажи нам,
Пышная елка!
В дальних лесочках,
В хвойных зеленых.
Ты вырастала,
Ты
хорошелаДеткам на радость,
Нам на утеху.
— У вас сколько же
деток? — спросил он, закуривая собственную
хорошую сигару.
— Ничего! На кой же они нужны! На сторону нам ходить некуда, заработки плохие!.. Ложись да помирай… По нашему делу, барин мой любимый, столько ребят не надобно. Если чей бог
хороший, то прибирает к себе, — значит, сокращает семейство. Слыхал, как говорится? Дай, господи, скотинку с приплодцем, а
деток с приморцем. Вот как говорится у нас!
Ты у меня
хороший, тебя все любят, за тебя Бог заступник: не дал тебе человека убить… Постой, Горюшка, надо
деток проводить…
Екатерина Ивановна. Видишь, Лизочка, Дай я тебя благословлю… будь умница,
хорошая, дай тебе! Бог… В детскую пойди,
деток моих поцелуй… Чего же ты плачешь, глупенькая?
— «
Детки»…
Лучше бы позаботился, чтобы
деткам не мотаться без толку целый день.