Неточные совпадения
Была в этой фразе какая-то внешняя правда, одна из тех правд, которые он легко принимал, если находил их приятными или полезными. Но здесь, среди болот, лесов и гранита, он видел чистенькие города и
хорошие дороги, каких не было в России, видел прекрасные
здания школ, сытый скот на опушках лесов; видел, что каждый кусок земли заботливо обработан, огорожен и всюду упрямо трудятся, побеждая камень и болото, медлительные финны.
В Медицинской академии есть много людей всяких сортов, есть, между прочим, и семинаристы: они имеют знакомства в Духовной академии, — через них были в ней знакомства и у Лопухова. Один из знакомых ему студентов Духовной академии, — не близкий, но
хороший знакомый, — кончил курс год тому назад и был священником в каком-то
здании с бесконечными коридорами на Васильевском острове. Вот к нему-то и отправился Лопухов, и по экстренности случая и позднему времени, даже на извозчике.
— Гм! — произнес князь. — Как же я рад, что вас встретил! — продолжал он, беря Калиновича за руку и идя с ним. — Посмотрите, однако, как Петербург
хорошеет: через пять лет какие-нибудь приедешь и не узнаешь. Посмотрите: это
здание воздвигается… что это за прелесть будет! — говорил князь, видимо, что-то обдумывая.
Попасть под суд — это значило после заседания в окружном суде спуститься в нижний этаж
здания, где как раз под Митрофаньевской залой находился очень
хороший буфет и всегда собиралась очень веселая товарищеская компания.
— Да обуздай наконец язычище свой! Ну, суд — ну, и прекрасно! И будет с тебя! Архитектура вот… разбирай ее на здоровье!
Здание прочное — внутри двор… Чего
лучше!
Шелковников начал докладывать языком служебной бумаги. На заводе все благополучно. Ждут только приезда Василия Терентьевича, чтобы в его присутствии пустить доменную печь и сделать закладку новых
зданий… Рабочие и мастера наняты по
хорошим ценам. Наплыв заказов так велик, что побуждает как можно скорее приступить к работам.
Кручинина. Ничего, иногда и поплакать хорошо; я теперь не часто плачу. Я еще вам благодарна, что вы вызвали во мне воспоминания о прошлом; в них много горького, но и в самой этой горечи есть приятное для меня. Я не бегу от воспоминаний, я их нарочно возбуждаю в себе; а что поплачу, это не беда: женщины любят поплакать. Я вчера объезжала ваш город: он мало изменился; я много нашла знакомых
зданий и даже деревьев и многое припомнила из своей прежней жизни и
хорошего и дурного.
Итак, ушли года. Давно судьба и бурные лета разлучили меня с занесенным снегом флигелем. Что там теперь и кто? Я верю, что
лучше.
Здание выбелено, быть может, и белье новое. Электричества-то, конечно, нет. Возможно, что сейчас, когда я пишу эти строки, чья-нибудь юная голова склоняется к груди больного. Керосиновая лампа отбрасывает свет желтоватый на желтоватую кожу…
Небольшая горная речка Пеньковка образовала большой заводский пруд, по берегам которого и сгруппировались в длинные правильные улицы заводские домики, сопровождая реку далеко по ее течению вниз; прежде всего в глаза бросались две
хороших каменных церкви, черневшие издали
здания заводской фабрики и еще несколько больших каменных домов, построенных в городском вкусе.
Здание кабака соответствовало как нельзя
лучше печальной местности, его окружавшей: оно состояло из старинной двухэтажной избы с высокою кровлей, исполосованной по всем направлениям темно-зеленым мохом и длинными щелями.
Все в нем обозначало не только отсутствие хозяина, но даже давнее запустение; ставни заколочены наглухо: некоторые из них, сорванные ветром, качались на одной петле или валялись подле треснувшего и обвалившегося основания; краска на кровле, смытая кое-где дождем, обнаруживала гниль и червоточину; стекла в покосившейся вышке почти все были выбиты; обветшалая наружность этого
здания, или,
лучше сказать, этой развалины, облеплялась повсюду неровными рядами ласточьих гнезд; они виднелись в темных углах, вдоль желоба, под карнизами.
Толоконников(насмешливо расшаркиваясь перед Мировичем). Мои-с понятия самые обыкновенные, самые вульгарные! Впрочем, перейдемте
лучше к делу; в записке вашей затем объяснено, что деревянные
здания выстроены из одних столбов, обшитых снаружи и снутри тесом… Совершенно верно-с! Но подрядчик иных и не обязан был делать.
В эту пору сомнений и разочарований я с особенною охотою стал уходить в научные занятия. Здесь, в чистой науке, можно было работать не ощупью, можно было точно контролировать и проверять каждый свой шаг; здесь полновластно царили те строгие естественнонаучные методы, над которыми так зло насмехалась врачебная практика. И мне казалось, —
лучше положить хоть один самый маленький кирпич в
здание великой медицинской науки будущего, чем толочь воду в ступе, делая то, чего не понимаешь.
И во всех этих учреждениях, в
зданиях с электрическими освещениями, паркетными полами, чистой прислугой и разными, с
хорошим жалованьем, служащими, призреваются тысячи всякого рода беспомощных людей.
И живой человек, возведенный в сан пророка, с добродушною усмешкою разрушает стройное
здание своего «жития» и делает на полях рукописи такое замечание: «Никакого протеста я не чувствовал, а очень любил веселиться в казанском, тогда очень
хорошем обществе».
Не желая лишить господина Крафта достойной славы или,
лучше сказать, боясь вступить с ним в состязание, предоставляю ему самому говорить на немецкий лад о способе постройки, расположении и украшениях любопытного
здания.
Тогда, обуреваемый этой страстию, Оноприй Перегуд из Перегудов захотел
лучше всех отличиться на большее и «погиб, аки обра», — окончательно скрывшись затем в
здании сумасшедшего дома, где и ведется теперь эта беседа.