Сегодня первый день осени (1 сентября). После полудня мы оставили реку Сяо-Кему и перешли на Такему. Расстояние это небольшое — всего только 7 км при
хорошей тропе, проложенной параллельно берегу моря.
Тогда я кликнул свою собаку и пошел по берегу реки Гобилли, покрытому высокими тополями и ясенями. За ними ближе к горам виднелись кедровники, а еще выше лиственица, ель и пихта. Подлесье из жасмина, калины, смородины, сорбарии и элеутерококкуса, переплетенных актинидиями и виноградником, образовало непролазную чащу, в которой зверье протоптало
хорошую тропу.
Неточные совпадения
«Может быть, и я обладаю «другим чувством», — подумал Самгин, пытаясь утешить себя. — Я — не романтик, — продолжал он, смутно чувствуя, что где-то близко
тропа утешения. — Глупо обижаться на девушку за то, что она не оценила моей любви. Она нашла плохого героя для своего романа. Ничего
хорошего он ей не даст. Вполне возможно, что она будет жестоко наказана за свое увлечение, и тогда я…»
Дерсу полагал, что будет
лучше, если мы оставим
тропу и пойдем горами.
От места нашего ночлега долина стала понемногу поворачивать на запад. Левые склоны ее были крутые, правые — пологие. С каждым километром
тропа становилась шире и
лучше. В одном месте лежало срубленное топором дерево. Дерсу подошел, осмотрел его и сказал...
— Ну, там еще по тропам-то успеем все ноги оттоптать, — утешала Таисья. — Оно, пожалуй, и
лучше, потому как ваше дело непривычное.
Лучше всех рассказывала Наталья Козловская, женщина лет за тридцать, свежая, крепкая, с насмешливыми глазами, с каким-то особенно гибким и острым языком. Она пользовалась вниманием всех подруг, с нею советовались о разных делах и уважали ее за ловкость в работе, за аккуратную одежду, за то, что она отдала дочь учиться в гимназию. Когда она, сгибаясь под тяжестью двух корзин с мокрым бельем, спускалась с горы по скользкой
тропе, ее встречали весело, заботливо спрашивали...
— Однажды, когда девушка собирала срезанные ветки лоз, — сын грека, как будто оступившись, свалился с
тропы над стеною ее виноградника и упал прямо к ногам ее, а она, как
хорошая христианка, наклонилась над ним, чтоб узнать, нет ли ран. Стоная от боли, он просил ее...
Отдохнув немного, моряки поехали далее. После спуска дорога снова поднималась кверху.
Тропа становилась шире и
лучше. Лошади пошли скорее. Опять, как и в начале подъема, то и дело показывались из-за зелени маленькие виллы и дачи. Вот и знаменитая вилла какого-то англичанина-банкира, выстроенная на самом хребте одной из гор. Наконец, на верхушке одного из отрогов показался и монастырь — высшее место в горах, до которого можно добраться на лошадях. Выше можно подниматься только пешком.
Было поздно. Ночной сумрак уже овладел землей. Мы прибавили шагу. Лес начал редеть,
тропа сделалась
лучше. Наконец впереди показался свет. Это был наш бивак.
— Мне кажется, комсомол (говорю только о нем, потому что его
лучше знаю) идет сейчас по очень узкой дороге — по темному ущелью или по лесной
тропе.