Неточные совпадения
По реке Дунце растет такой же
хороший лес, как и по реке Сице. С левой стороны в горах преобладают лиственные
породы, с правой — хвойные.
В это время года они бывают довольно жирны и очень вкусны, да и во всякую другую пору мясо их
лучше мяс прочих голубиных
пород.
Горлинки понимаются, вьют, или,
лучше сказать, устроивают, гнезда, несут яйца, выводят детей и выкармливают их точно так же, как витютины и клинтухи; я не замечал в их нравах ни малейшего отступления от общей жизни голубиных
пород и потому не стану повторять одного и того же.
Вчера проходили вы по болоту, или по размокшему берегу пруда, или по лужам на прошлогодних ржанищах и яровищах, где насилу вытаскивали ноги из разбухшего чернозема, проходили с
хорошею собакой и ничего не видали; но рано поутру, на другой день, находите и болота, и берега разливов, и полевые лужи, усыпанные дупелями, бекасами и гаршнепами; на лужах, в полях, бывает иногда соединение всех
пород дичи — степной, болотной, водяной и даже лесной.
Мы держались от берега на таком расстоянии, чтобы можно было сразу обозревать всю толщу горных
пород и жилы, которые их прорезают. Около полудня наши лодки отошли от реки Аука километров на шесть. В это время сидящий на веслах Копинка что-то сказал Намуке, стоящему у руля. Тот быстро обернулся. Копинка перестал грести и спросил своего товарища, не
лучше ли заблаговременно возвратиться.
— Природа! знаем мы эту природу! Не природа, а
порода. Природу нужно смягчать, торжествовать над ней надо. Нет, знаете ли что?
лучше нам подальше от этих лохматых! Пускай он идет с своей природой, куда пожелает. А вы между тем шепните ему, чтоб он держал ухо востро.
Хлебные зерна овса, ячменя, гороха, а всего
лучше пшеницы употребляются предварительно распаренные в горячей воде, отчего они делаются крупными, мягкими и удобными для протыкания жалом крючка. Насаживают по одному зерну, по два и по три, смотря по их мягкости, величине и по рыбе. Тут особенно надобно наблюдать, чтобы острие крючка выходило свободно. На зерна преимущественно ловится рыба, заранее прикормленная. Рыба берет всякая, кроме
пород хищных, и даже весьма крупная.
Все
породы червей надобно сберегать в ящичках, деревянных или металлических, которые бы плотно задвигались и были наполнены землею, всегда влажною: излишняя мокрота и сухость равно им вредны; всего
лучше такие ящички после уженья ставить на погребицу или в другое сырое и прохладное место.
Почти все молодые рыбки, особенно некоторые из
пород не очень крупных, так красивы, или,
лучше сказать, так миловидны, резвы и чисты, что народ на юге России употребляет слово рыбка как слово ласки, нежности — в похвалу красоте и прелести девической.
Это, воля ваша,
лучше, чем
породой кичиться, да joli-мордиться и все время с визитами ездить…
— Вот
лучше этой кобылы — я смело могу сказать, нет лошади в России, — сказал хозяин, указывая на одну из кобыл. Гость похвалил. Хозяин взволнованно заходил, забегал, показывал и рассказывал историю и
породу каждой лошади. Гостю, очевидно, было скучно слушать хозяина, и он придумывал вопросы, чтобы было похоже, что и он интересуется этим.
Но не все превосходное в своем роде прекрасно; крот может быть превосходным экземпляром
породы кротов, но никогда не покажется он «прекрасным»; точно то же надобно сказать о большей части амфибий, многих
породах рыб, даже многих птицах: чем
лучше для естествоиспытателя животное такой
породы, т. е. чем полнее выражается в нем его идея, тем оно некрасивее с эстетической точки зрения.
— Все это пустяки, — произнес он после долгого молчания. — Я сейчас выпишу его сюда и дам ему
хорошую головомойку, чтоб он дурьей
породе своей не позволял властвовать над женою.
Это было бы и
лучше и короче, чем читать, например, целый трактат о разных
породах голубей и об их воспитании, как делал один профессор по поводу слова, встретившегося в каком-то памятнике…» И анекдоты о профессорах были отличные!
На этом же выгоне, или,
лучше сказать, на узкой полосе, отделявшей наши сады заборами от оврага, паслись шесть или семь коров Голована и ему же принадлежавший красный бык «ермоловской»
породы.
Нет; насколько мне дано наблюдательности и проникновения, господин этот производит
хорошее впечатление — по-видимому, это экземпляр из новой, еще не вполне обозначившейся, но очень приятной
породы бодрых людей, не страдающих нашим нервическим раздражением и беспредметною мнительностью, — «человек будущего», который умеет смотреть вперед без боязни и не таять в бесплодных негодованиях ни на прошлое, ни на настоящее.
Самую народность он защищает на том основании, что испокон веку есть на свете разные
породы людей, различной пробы, и что вот славянская
порода удалась при ее создании
лучше, нежели все другие, чем мы и должны гордиться.
Но, к сожалению, еще очень многим нужно доказывать, что эти силы существуют в народе и что дурное или
хорошее направление их зависит от обстоятельств народной жизни, а не от того, чтобы масса народа нашего принадлежала к какой-нибудь особенной
породе, способной только либо к апатии, либо к зверству.
«Мы, дескать, не такие пошляки, как другие-прочие; мы чуем нашу высшую русскую
породу и знаем, что если бы захотели, так могли бы быть очень
хорошими людьми».
Вдруг тонкий, свистящий, прерывистый звук раздался в воздухе. Есть такая
порода уток: когда они летят, то их крылья, рассекая воздух, точно поют, или,
лучше сказать, посвистывают. Фью-фью-фью-фью — раздается в воздухе, когда летит высоко над вами стадо таких уток, а их самих даже и не видно, так они высоко летят. На этот раз утки, описав огромный полукруг, спустились и сели как раз в то самое болото, где жила лягушка.
Замечательно, что многие
породы грибов съедобных, или
хороших, как иногда их называют, имеют как бы соответствующие им грибы поганки, несколько похожие на них образованием своим и цветом; еще замечательнее, что когда начнут появляться эти поганки между
хорошими грибами, то они начнут пропадать; наконец, слой съедобных грибов проходит, и местом их пребывания совершенно завладеют поганки.
Высокий рост, необыкновенно соразмерная, гармоническая стройность; упругость и гибкость всех членов и сильного стана; лицо, полное игры и жизни, с таким румянцем и таким цветом, который явно говорил, что в этом организме много сил, много крови и что организм этот создан не севером, а развился под более благодатным солнцем: блестящие карие глаза под энергически очерченными бровями и совершенно пепельные, роскошные волосы — все это, в соединении с необыкновенно симпатичной улыбкой и чисто славянским типом лица, делало эту женщину не то что красавицей, но
лучше, поразительнее красавицы: оно отличало ее чем-то особым и говорило про фанатическую энергию характера, про физическую мощь и в то же время — сколь ни редко такое сочетание — про тонкую и старую аристократическую
породу.
— Ma chère, [Дорогая (франц.).] — сказала она, — такова всегдашняя судьба
хорошей и честной женщины. Что бы кто ни говорил, мужчины по преимуществу —
порода очень завистливая: все, что им принадлежит по праву, их уже не занимает. Пословица очень верно говорит, что «хороша та девушка, которая другим засватана», и действительно, плохой жених всегда торит дорогу лучшему. Тут у господ мужчин нет гордости и лучший не обижается, что ему предшествовал худший.
Конечно, «
хороший», а не «добрый», явление высокой и прекрасной
породы, просиянной твари.
Христианство испортило благородство
породы, подменило категории
хороших и плохих, т. е. аристократов и рабов, категориями добрых и злых.
Создавалось ощущение, что я сам по себе какой-то очень
хороший, что мы особенная
порода, не то что эти мальчишки с сопливыми носами и вздутыми, как шары, животами, в грязных холщовых рубашках, пахнущих дымом.
Были у проводника такие
хорошие, ясные глаза. Они с недоумением широко раскрывались при рассказе о стрельбе по безоружным людям. Что это? Откуда у всех, с кем мы теперь встречались, эти светлые, чем-то изнутри осиянные лица, как будто совсем люди были из другой
породы, чем два года назад?
— Не боярская это наука, сам знаю, да без имени боярин — что басурман; все наука
лучше разбойного дела, а ему, сиротинке, только и было два выбора, ну, из двух зол я и выбрал меньшее. А захребетником моим быть гордость ему не дозволяет, так мне и высказал, порода-то не свой брат, заговорила.
— Что вы там ни говорите, барон, про своего Арапа, собака, нет слов,
хорошая, но до моего Артура ей далеко. На вид она у меня не мудреная, по душе скажу, даже и
порода не чиста, но ума палата, да не собачьего, сударь вы мой, а человеческого ума. Не собака — золото; только не говорит, а заговорит — профессор. Вы что это, господин ментор, в усы смеетесь, или не верите? — обратился он к Гиршфельду.
Вот тогда дiд Опанас закрутил себе чуб и стал навыдумливать: нарыл прудов, насажал рыбы с Остра и завел баштаны да огороды и как стал собирать жинок и дiвчат на полотье, то за их помочью, — пожалуйте, — еще больше людей намножил, и стало уже так много, христиан, что, как хотишь, а довелось построить для них и церковь и дать им просвещенного попа, чтобы они соблюли закон христианский и знали, какой они
породы и чем их вера
лучше всех иных вер на свете.
— Сгинь, говорит, сатана, прахом рассыпься! Почему я тебе доверять должна, ежели вся ваша
порода на лжи стоит, ложью сповита? Сызмальства я приучена чертей гнушаться, один от вас грех и погибельная отрава. Чем ты, пес, других
лучше?.. Скройся с моих прекрасных глаз, не то в набат ударю, весь монастырь всполошу.