Неточные совпадения
Не шевеля почти и поводов,
Конь слушался его лишь слов.
«Таких
коней и взнуздывать напрасно»,
Хозяин некогда сказал:
«Ну, право, вздумал я прекрасно!»
И, в поле выехав, узду с
Коня он снял.
Андрей пустил измученную тройку вскачь и действительно с треском подкатил к высокому крылечку и осадил своих запаренных полузадохшихся
коней. Митя соскочил с телеги, и как раз
хозяин двора, правда уходивший уже спать, полюбопытствовал заглянуть с крылечка, кто это таков так подкатил.
Китайская фанза, к которой мы подошли, состояла из 3 построек, расположенных «покоем»: из жилой фанзы — посредине и 2 сараев — по сторонам. Двор между ними, чисто выметенный и прибранный, был обнесен высоким частоколом в уровень с сараями. Почуяв посторонних людей, собаки подняли неистовый лай и бросились к нам навстречу. На шум из фанзы вышел сам
хозяин. Он тотчас распорядился, чтобы рабочие помогли нам расседлать
коней.
— На минутку? Вот этого-то не будет. Эй, хлопче! — закричал толстый
хозяин, и тот же самый мальчик в козацкой свитке выбежал из кухни. — Скажи Касьяну, чтобы ворота сейчас запер, слышишь, запер крепче! А
коней вот этого пана распряг бы сию минуту! Прошу в комнату; здесь такая жара, что у меня вся рубашка мокра.
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без
коней и упряжи, по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему
хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему
хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.
Так как лукавый пристяжной
конь видимо замедлил ход, чтобы лучше слышать пение
хозяина, то ямщик опять резко вытянул его по заду, — а песня не прерывалась, будто в самом деле ее пел кто-то другой, в стороне.
— Вот он, бес! — кричал солдат, одобрительно хлопая татарина по спине и повёртывая его перед
хозяином, точно нового
коня. — Литой. Чугунный. Ого-го!
С тех пор как стало известно, что Оленин подарил
коня в пятьдесят монетов Лукашке,
хозяева его стали ласковее; особенно хорунжий, казалось, видел с удовольствием его сближение с дочерью.
Никогда и ни с кем Юрий не расставался с таким удовольствием: он согласился бы лучше снова провесть ночь в открытом поле, чем вторично переночевать под кровлею дома, в котором, казалось ему, и самый воздух был напитан изменою и предательством. Раскланявшись с
хозяином, он проворно вскочил на своего
коня и, не оглядываясь, поскакал вон из селения.
— Посмотри, добрый человек, — сказал
хозяин Кирше, — из ваших
коней один сорвался; чтоб со двора не сбежал.
— Что за потеха! Эх,
хозяин! не арканил ты на всем скаку лихого
коня, не смучивал его в чистом поле, не приводил овечкою в свой курень, так тебе ли знать потехи удалых казаков!.. Что за
конь, если на нем и баба усидит!
Меж тем наши путешественники подъехали к деревне, в которой намерены были остановиться. Крайняя изба показалась им просторнее других, и хотя
хозяин объявил, что у него нет ничего продажного, и, казалось, не слишком охотно впустил их на двор, но Юрий решился у него остановиться. Кирша взялся убрать
коней, а Алексей отправился искать по другим дворам для лошадей корма, а для своего господина горшка молока, в котором
хозяин также отказал проезжим.
— А я продам, — сказал
хозяин. — Знатный
конь! Немного храмлет, а шагист, и хоть ему за десять, а такой строгий, что только держись! Ну, веришь ли богу! если б он не окривел, так я бы с ним ни за что в свете не расстался.
— Не торопись,
хозяин, — сказал Кирша, — дай мне покрасоваться… Не подходите, ребята! — закричал он конюхам. — Не пугайте его… Ну, теперь не задохнется, — прибавил запорожец, дав время
коню перевести дух. — Спасибо,
хозяин, за хлеб, за соль! береги мои корабленики да не поминай лихом!
Но этим еще не довольствуется Аким: он ведет
хозяина по всем закоулкам мельницы, указывает ему, где что плохо, не пропускает ни одной щели и все это обещает исправить в наилучшем виде. Обнадеженный и вполне довольный, мельник отправляется. Проходят две недели; возвращается
хозяин. Подъезжая к дому, он не узнает его и глазам не верит: на макушке кровли красуется резной деревянный
конь; над воротами торчит шест, а на шесте приделана скворечница; под окнами пестреет вычурная резьба…
Когда же с мирною семьей
Черкес в отеческом жилище
Сидит ненастною порой,
И тлеют угли в пепелище;
И, спрянув с верного
коня,
В горах пустынных запоздалый,
К нему войдет пришлец усталый
И робко сядет у огня:
Тогда
хозяин благосклонный
С приветом, ласково, встает
И гостю в чаше благовонной
Чихирь отрадный подает.
Под влажной буркой, в сакле дымной,
Вкушает путник мирный сон,
И утром оставляет он
Ночлега кров гостеприимный.
Князь тихо на череп
коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый
хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
На этом расстоянии и слесарному ученику и конюху стало видно, что пар, которым дышали лошади, более не поднимался вверх расходящимися трубами, а ложился
коням на спины и у них на спинах выросли громадные крылья, на которых они черт их знает куда и делись, вместе с санями, собакой и
хозяином.
Бенни понял, что
хозяева его лгут, что в Петербурге по революцию еще и
кони неседланы и что все, что в Лондоне и здесь рассказывают о близости революции в России, есть или легкомысленный обман, или злостная ложь.
А тут с мельницы пришло известие, что
хозяин нанял
коней и давно отъехал ко двору. Ямщик, который его возил, сказывал, что Зиновий Борисыч был будто в расстройстве и отпустил его как-то чудно: не доезжая до города версты с три, встал под монастырем с телеги, взял кису [Киса — мешок, сумка.] и пошел. Услыхав такой рассказ, и еще пуще все вздивовались.
— Известно, братец ты мой, надо настоящим делом рассуждать, — отозвался седой старик, — за что ему на тебя злобу иметь, за что? (Он указал
хозяину на ярославца.) Он ему не сват, не брат… может статься, так, слово какое в пронос сказал, а ты на себя взял; что про то говорить, может, и взаправду конь-то у него краденый, почем нам знать? Иной с виду-то таким-то миряком прикидывается, а поглядишь — бядовый! вор какой али мошенник…
— Ну, брат
хозяин, садись на
коня, — вымолвил первый цыган Антону, — поглядим, как-то он у тебя побежит… садись!..
«Ну, прощай, добрый
конь, ступай до нового
хозяина, а старые все тебя покидают!» Я бросилась к
коню батюшкину и крепко на разлуку обняла его.
Распрег
коня; только хочу на крылец идти —
хозяин мне навстречу.
Затем следовала песня «Оседлаю
коня» Дарьи Ивановны и качуча — Фани.
Хозяин настоял, чтоб и они прорепетировали, и привел по этому случаю известную пословицу: Repetitio est mater studiorum [Повторение — мать учения (лат.).]. Дарья Ивановна, аккомпанируя себе, пропела свой chef d'oeuvre и привела снова в восторг Никона Семеныча, который приблизился было к ней с похвалою, но в то же время подошел к молодой даме Мишель, и она, отвернувшись от трагика, заговорила с тем. Фанечка подсела к комику.
Он вышел, поймал в аласе [Аласа — прогалина, лужайка в лесу.] старого лысанку, привел его за гриву к саням и стал запрягать. Вскоре лысанка вынес своего
хозяина за ворота. Тут он остановился и, повернув голову, вопросительно поглядел на погруженного в задумчивость Макара. Тогда Макар дернул левою вожжой и направил
коня на край слободы.
— Пойдем к старосте, — кричал он, — это мой
конь. Правое ухо у него разрезано… Смотри, какой ловкий!.. Едет на чужом
коне, а
хозяин идет пешком, точно нищий.
Наконец, и сам
конь держал себя так, как будто тоже сговорился с
хозяином и вожатыми: он вел себя гордо и заносчиво, словно чувствуя, что его наблюдают несколько десятков любопытных глаз, и словно гордясь пред всеми зазорной своей репутацией, точь-в-точь как иной неисправимый повеса гордится своими висельными проделками.
—
Конь очень хороший! — проговорил он как бы про себя, — и, судя по всему, на нем, должно быть, очень приятно ездить, но, знаете что? Ведь я-то не поеду, — заключил он, обращаясь к нашему
хозяину с своей широкой, простодушной улыбкой, которая так шла к доброму и умному лицу его.
К тротуару подкатила щегольская коляска;
хозяин вскочил в нее. Василий Петрович стоял на тротуаре и в недоумении смотрел на экипаж, вороных
коней и толстого кучера.
Тщетно. Ответом было лишь тихое, тревожное ржание испуганного
коня. Будто Смелый просил у
хозяина прощения.
Отчаянный скачок Смелого, испуганного очередным ударом грома, оказался роковым —
конь и его
хозяин полетели в бездну.
Какими запорами не замыкай
коня, он все рвется на свободу, а только пусти его разыграться — и
хозяина не пощадит: копыт своих не пожалеет на него…
Кроме того, на дворе были разные строения: часовни, амбары с запасным хлебом, кладовые с железными дверями, а подвалы, темные особые светлицы, вышки, мыльни, голубятни, толстые необхватные столбы с блиставшими на них медными кольцами, в которые застольные гости
хозяев вдевали удила своих
коней.
Какими запорами ни замыкай
коня, он все рвется на свободу, а только пусти его разыграться — и
хозяина не пощадит: копыт своих не пожалеет на него…
Кроме того, на дворе были разные строения: часовни, амбары с запасным хлебом, кладовые с железными дверями и подвалы, теплые особые светлицы, вышки, мыльни, голубятни, толстые необхватные столбы с блестевшими на них медными кольцами, в которые застольные гости
хозяев вдевали удила своих
коней.