Неточные совпадения
— А потому терпели мы,
Что мы — богатыри.
В том богатырство русское.
Ты думаешь, Матренушка,
Мужик — не богатырь?
И жизнь его не ратная,
И смерть ему не писана
В бою — а богатырь!
Цепями руки кручены,
Железом ноги кованы,
Спина…
леса дремучие
Прошли по ней — сломалися.
А грудь? Илья-пророк
По ней гремит — катается
На колеснице огненной…
Все терпит богатырь!
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая
по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше,
сошел с дороги в
лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли
ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он
прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним,
ходя под гору
по лощине и на гору под самую опушку
леса. Солнце зашло за
лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а в низу,
по которому поднимался пар, и на той стороне шли в свежей, росистой тени. Работа кипела.
— Пойду теперь независимо от всех собирать грибы, а то мои приобретения незаметны, — сказал он и пошел один с опушки
леса, где они
ходили по шелковистой низкой траве между редкими старыми березами, в середину
леса, где между белыми березовыми стволами серели стволы осины и темнели кусты орешника.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в
лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться,
ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Прошли снега и реки, — работы так вдруг и закипят: там погрузки на суда, здесь расчистка дерев
по лесам, пересадка дерев
по садам, и пошли взрывать повсюду землю.
Лариса. Я ослепла, я все чувства потеряла, да и рада. Давно уж точно во сне все вижу, что кругом меня происходит. Нет, уехать надо, вырваться отсюда. Я стану приставать к Юлию Капитонычу. Скоро и лето
пройдет, а я хочу гулять
по лесам, собирать ягоды, грибы…
Тогда он отправлялся в
лес и
ходил по нем большими шагами, ломая попадавшиеся ветки и браня вполголоса и ее и себя; или запирался на сеновал, в сарай, и, упрямо закрывая глаза, заставлял себя спать, что ему, разумеется, не всегда удавалось.
Через день Лидия приехала с отцом. Клим
ходил с ними
по мусору и стружкам вокруг дома, облепленного
лесами, на которых работали штукатуры. Гремело железо крыши под ударами кровельщиков; Варавка, сердито встряхивая бородою, ругался и втискивал в память Клима свои всегда необычные словечки.
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного дома снимают
леса, возвращается с работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно смотрят на людей, которых учат
ходить по земле плечо в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты в железных шлемах и
прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Было что-то нелепое в гранитной массе Исакиевского собора, в прикрепленных к нему серых палочках и дощечках
лесов, на которых Клим никогда не видел ни одного рабочего.
По улицам машинным шагом
ходили необыкновенно крупные солдаты; один из них, шагая впереди, пронзительно свистел на маленькой дудочке, другой жестоко бил в барабан. В насмешливом, злокозненном свисте этой дудочки, в разноголосых гудках фабрик, рано
по утрам разрывавших сон, Клим слышал нечто, изгонявшее его из города.
Красавина. Из диких
лесов, говорят. Днем под Каменным мостом живут, а ночью
ходят по Москве, железные когти у них надеты на руки и все на ходулях;
по семи аршин ходули, а атаман в турецком платье.
— Да что ему вороны? Он на Ивана Купала
по ночам в
лесу один шатается: к ним, братцы, это не пристает. Русскому бы не
сошло с рук!..
Ходишь по полям и в
лес, а хоть бы раз спросил мужика, какой хлеб когда сеют, почем продают!.. ничего!
Прочие люди все прятались
по углам и глядели из щелей, как барыня, точно помешанная, бродила
по полю и
по лесу. Даже Марина и та ошалела и
ходила, как одичалая.
Она будто не сама
ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя ног, идет
по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и метет концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил
по этой дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла
по пояс в воду, а задняя еще не
сошла с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется ехать
по ущельям,
по лесу,
по тропинкам, где качка не
пройдет. Мученье!»
Река Синанца течет
по продольной долине между Сихотэ-Алинем и хребтом, ему параллельным. Она длиной около 75 км и шириной до 30 м. За скалистой сопкой сначала идут места открытые и отчасти заболоченные. Дальше поляна начинает возвышаться и незаметно переходит в террасу, поросшую редким лиственным
лесом. Спустившись с нее, мы
прошли еще с полкилометра и затем вступили в роскошный
лес.
Из животных здесь держатся изюбр, дикая козуля, кабарга, кабан, тигр, росомаха, енотовидная собака, соболь и рысь. Последняя чаще всего встречается
по реке Култухе. С 1904 года
по Алчану стали производиться большие порубки и сплав
леса. Это в значительной степени разогнало зверей, но все же и теперь еще казаки
по старой памяти
ходят на Алчан и никогда не возвращаются с пустыми руками.
От устья Билимбе до Конора — 12 км
по прямой линии. В этот день, несмотря на хорошую погоду, нам удалось
пройти немного. На бивак мы стали около небольшой речки Сюригчи. Нижняя часть ее заболочена, а верхняя покрыта гарью. Здесь был когда-то хороший
лес. Недавнее наводнение размывало оба берега речки.
Полосы дождя, точно волны, двигались
по воздуху и
проходили сквозь
лес.
Перед сумерками Дерсу
ходил на охоту. Назад он вернулся с пустыми руками. Повесив ружье на сучок дерева, он сел к огню и заявил, что нашел что-то в
лесу, но забыл, как этот предмет называется по-русски.
А в зимний день
ходить по высоким сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым
лесом!.. А первые весенние дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь тяжелый пар талого снега уже пахнет согретой землей, на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага в овраг клубятся потоки…
Часа два шли мы
по этой тропе. Мало-помалу хвойный
лес начал заменяться смешанным. Все чаще и чаще стали попадаться тополь, клен, осина, береза и липа. Я хотел было сделать второй привал, но Дерсу посоветовал
пройти еще немного.
Первым большим притоком Динзахе с правой стороны будет Канхеза.
По ней можно выйти на реку Вангоу. В этот день мы
прошли сравнительно немного и на ночь остановились в густом
лесу около брошенной зверовой фанзы.
С перевала мы спустились к реке Папигоузе, получившей свое название от двух китайских слов: «папи» — то есть береста, и «гоуз» — долинка [Или «река,
по которой много
леса».]. Речка эта принимает в себя справа и слева два горных ручья. От места слияния их начинается река Синанца, что значит — Юго-западный приток. Дальше долина заметно расширяется и идет
по отношению к Сихотэ-Алиню под углом в 10°.
Пройдя по ней 4 км, мы стали биваком на берегу реки.
Река Сыдагоу длиною 60 км. В верхней половине она течет параллельно Вай-Фудзину, затем поворачивает к востоку и впадает в него против села Пермского. Мы вышли как раз к тому месту, где Сыдагоу делает поворот. Река эта очень каменистая и порожистая. Пермцы пробовали было
по ней сплавлять
лес, но он так сильно обивался о камни, что пришлось бросить это дело. Нижняя часть долины, где
проходит почтовый тракт, открытая и удобная для земледелия, средняя — лесистая, а верхняя — голая и каменистая.
Потом он стал говорить, что
по их обычаю на могилы покойников нельзя
ходить, нельзя вблизи стрелять, рубить
лес, собирать ягоды и мять траву — нельзя нарушать покой усопших.
Я прислушался. Со стороны, противоположной той, куда ушли казаки, издали доносились странные звуки. Точно кто-нибудь рубил там дерево. Потом все стихло.
Прошло 10 минут, и опять новый звук пронесся в воздухе. Точно кто-то лязгал железом, но только очень далеко. Вдруг сильный шум прокатился
по всему
лесу. Должно быть, упало дерево.
В среднем течении Ли-Фудзин
проходит у подножия так называемых Черных скал. Здесь река разбивается на несколько проток, которые имеют вязкое дно и илистые берега. Вследствие засоренности главного русла вода не успевает
пройти через протоки и затопляет весь
лес. Тогда сообщение
по тропе прекращается. Путники, которых случайно застанет здесь непогода, карабкаются через скалы и в течение целого дня успевают
пройти не более 3 или 4 км.
Перейдя через невысокий хребет, мы попали в соседнюю долину, поросшую густым
лесом. Широкое и сухое ложе горного ручья пересекало ее поперек. Тут мы разошлись. Я пошел
по галечниковой отмели налево, а Олентьев — направо. Не
прошло и 2 минут, как вдруг в его стороне грянул выстрел. Я обернулся и в это мгновение увидел, как что-то гибкое и пестрое мелькнуло в воздухе. Я бросился к Олентьеву. Он поспешно заряжал винтовку, но, как на грех, один патрон застрял в магазинной коробке, и затвор не закрывался.
Подъем на Сихотэ-Алинь крутой около гребня. Самый перевал представляет собой широкую седловину, заболоченную и покрытую выгоревшим
лесом. Абсолютная высота его равняется 480 м. Его следовало бы назвать именем М. Венюкова. Он
прошел здесь в 1857 году, а следом за ним, как
по проторенной дорожке, пошли и другие. Вечная слава первому исследователю Уссурийского края!
Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот на время, вдвое большее занятий гимнастикою, на несколько часов в день, он становится чернорабочим
по работам, требующим силы: возил воду, таскал дрова, рубил дрова, пилил
лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много работ он
проходил и часто менял их, потому что от каждой новой работы, с каждой переменой получают новое развитие какие-нибудь мускулы.
Из
лесу по горе
сходит народ; впереди гусляры играют на гуслях и пастухи на рожках, за ними царь со свитой, за царем попарно женихи и невесты в праздничных одеждах, далее все берендеи.
Сойдя в долину, народ разделяется на две стороны.
Какое я сокровище храню
В груди моей. Ребенком прибежала
Снегурочка в зеленый
лес — выходит
Девицею с душой счастливой, полной
Отрадных чувств и золотых надежд.
Снесу мой клад тропинкой неизвестной;
Одна лишь я
по ней бродила, лешим
Протоптана она между болотом
И озером. Никто
по ней не
ходит,
Лишь лешие, для шутки, горьких пьяниц
Манят
по ней, чтоб завести в трясину
Без выхода.
Дети играют на улице, у берега, и их голоса раздаются пронзительно-чисто
по реке и
по вечерней заре; к воздуху примешивается паленый запах овинов, роса начинает исподволь стлать дымом
по полю, над
лесом ветер как-то
ходит вслух, словно лист закипает, а тут зарница, дрожа, осветит замирающей, трепетной лазурью окрестности, и Вера Артамоновна, больше ворча, нежели сердясь, говорит, найдя меня под липой...
Не шильничали, сами
по грибы в
лес не
ходили, а другим собирать в своих
лесах не препятствовали.
— Сказывают, во ржах солдат беглый притаился, — сообщают друг другу девушки, — намеднись Дашутка, с села, в
лес по грибы
ходила, так он как прыснет из-за ржей да на нее. Хлеб с ней был, молочка малость — отнял и отпустил.
— Солдатик беглый в
лесу… в ту пору
ходили по ягоды… — бессвязно лепетала она, стараясь оправдать свой поступок.
Ходило в семье предание, что поначалу она была веселая и разбитная молодка, называла горничных подружками, любила играть с ними песни, побегать в горелки и
ходить веселой гурьбой в
лес по ягоды.
В час, когда вечерняя заря тухнет, еще не являются звезды, не горит месяц, а уже страшно
ходить в
лесу:
по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные дети, рыдают, хохочут, катятся клубом
по дорогам и в широкой крапиве; из днепровских волн выбегают вереницами погубившие свои души девы; волосы льются с зеленой головы на плечи, вода, звучно журча, бежит с длинных волос на землю, и дева светится сквозь воду, как будто бы сквозь стеклянную рубашку; уста чудно усмехаются, щеки пылают, очи выманивают душу… она сгорела бы от любви, она зацеловала бы…
— В
лес ходить — не бояться волков, а делать дело, так по-настоящему.
Эх ты, Марьюшка, кровь татарская,
Ой ты, зла-беда христианская!
А иди, ино,
по своем пути —
И стезя твоя и слеза твоя!
Да не тронь хоть народа-то русского,
По лесам ходи да мордву зори,
По степям
ходи, калмыка гони!..
Этою весеннею охотой оканчивается настоящая стрельба зайцев до осени; впрочем, и летом, когда в
лесу нападут на зайцев клещи, они выбегают, особенно
по утрам и вечерам, на чистые поляны, опушки и дороги; проехав
по лесной дороге или
пройдя поляной и опушкой, всегда убить несколько беляков, непременно с несколькими клещами, которые плотно впились в них, насосались крови и висят, как синие моченые сливы.
— В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю
ходим на барщину; да под вечером возим оставшее в
лесу сено на господский двор, коли погода хороша; а бабы и девки для прогулки
ходят по праздникам в
лес по грибы да
по ягоды.
Пройдя немного
по берегу реки, я свернул в
лес, где царило великое безмолвие и покой.
По мере того, как я удалялся от моря,
лес становился гуще, и я начал подумывать о том, не возвратиться ли обратно, но вдруг впереди увидел просвет. Это оказалась полянка и посреди нее небольшое озеро, через которое
проходила наша речка. Дальше я не пошел и присел отдохнуть на одну из валежин.
Вечером, сидя у огня, я беседовал с Сунцаем. Он сообщил мне, что долинка речки, где мы стали биваком, считается у удэхейцев нечистым местом, а в особенности
лес в нижней части ее с правой стороны. Здесь обиталище чорта Боко, благодаря козням которого люди часто блуждают
по лесу и не могут найти дорогу. Все удэхейцы избегают этого места, сюда никто не
ходит на охоту и на ночлег останавливаются или
пройдя или не доходя речки.
— В
лесу починивать?.. Ну будет, не валяй дурака… А ты купи маленькие вески, есть такие, в футляре. Нельзя же с безменом
ходить по промыслам. Как раз влопаешься. Вот все вы такие, мужланы: на комара с обухом. Три рубля на вески пожалел, а головы не жаль… Да смотри, моего золота не шевели: порошину тронешь — башка прочь.
— Ну, что у вас тут случилось? — строго спрашивала баушка Лукерья. — Эй, Устинья Марковна, перестань хныкать… Экая беда стряслась с Феней, и девушка была, кажись, не замути воды. Что же, грех-то не
по лесу ходит, а
по людям.