В каждом бараке на стене висит карта театра войны, и больные солдатики видимо ею очень интересуются, так как в каждом посещённом мною бараке я видел около неё группу больных и раненых, состояние здоровья которых позволяет им
ходить по бараку.
Неточные совпадения
Прошло дня три-четыре, и Орлов заслужил несколько лестных отзывов о себе, как о сметливом и расторопном малом, и, вместе с этим, заметил, что Пронин и другие служители в
бараке стали относиться к нему с завистью, с желанием насолить. Он насторожился, в нём тоже возникла злоба против толсторожего Пронина, с которым он не прочь был вести дружбу и беседовать «
по душе». В то же время ему делалось как-то горько при виде явного желания товарищей
по работе нанести ему какой-либо вред.
Приснилось ему, что будто бы он с женой в гостях у доктора в громадной комнате, уставленной
по стенам венскими стульями. На стульях сидят все больные из
барака. Доктор с Матрёной
ходят «русскую» среди зала, а он сам играет на гармонике и хохочет, потому что длинные ноги доктора совсем не гнутся, и доктор, важный, надутый,
ходит по залу за Матрёной — точно цапля
по болоту. И все больные тоже хохочут, раскачиваясь на стульях.
Орлов молча
прошел за доктором
по коридору
барака, молча выпил какое-то лекарство из одной рюмки, выпил ещё из другой, сморщился и плюнул.
Ясный августовский вечер смотрел в окно, солнце красными лучами скользило
по обоям. Степан сидел понурив голову, с вздрагивавшею от рыданий грудью. Узор его закапанной кровью рубашки был мне так знаком! Серая истасканная штанина поднялась, из-под нее выглядывала голая нога в стоптанном штиблете… Я вспомнил, как две недели назад этот самый Степан, весь забрызганный холерною рвотою, три часа подряд на весу продержал в ванне умиравшего больного. А те боялись даже
пройти мимо
барака…
Я пошел
ходить по платформе. Стоит что-то вроде
барака, я зашел в него. Оказывается, фельдшерский пункт для приемки больных с санитарных поездов. Дежурит фельдшер и два солдата. Я попросился у них посидеть и обогреться. Но обогреться было трудно, в
бараке градусник показывал 3° мороза, отовсюду дуло. Солдат устроил мне из двух скамеек кровать, я постелил бурку, покрылся полушубком. Все-таки было так холодно, что за всю ночь только раза два я забылся на полчаса.
Работы сестрам было очень много; с утра до вечера они возились с больными. Новицкая лишь изредка появлялась в
бараке: изящная, хрупкая, она безучастно
проходила по палатам и возвращалась назад в свою комнату.