Неточные совпадения
Такой был крик, что
за душуХватил — чуть не упала я,
Так под ножом кричат!
Зато после, дома, у окна, на балконе, она говорит ему одному, долго говорит, долго выбирает из
души впечатления, пока не выскажется вся, и говорит горячо, с увлечением, останавливается иногда, прибирает слово и на лету
хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности
за помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое кресло, только жадные, неустающие глаза говорят ему, что она хочет слушать его.
Русская, правдивая, горячая
душа звучала и дышала в нем, и так и
хватала вас
за сердце,
хватала прямо
за его русские струны.
А мороз какой здоровый — так и
хватает прямо
за душу!
Устинья Наумовна (ставит вино на стол). Врешь, купоросная
душа, не уйдешь! (Прижимает его в угол и
хватает за шиворот.)
Он всё знает: заболела лошадь — взялся лечить, в четверо суток поставил на ноги. Глядел я, как балованая Белка косит на него добрый свой глаз и
за ухо его губами
хватает, хорошо было на
душе у меня. А он ворчит...
— Феня… пожалей старика, который ползает перед тобой на коленях… — молил Гордей Евстратыч страстным задыхавшимся шепотом,
хватая себя
за горло, точно его что
душило. — Погоди… не говори никому ни слова… Не хотел тебя обижать, Феня… прости старика!
Илья подумал, что вот поют эти люди, хорошо поют, так, что песня
за душу берёт. А потом они напьются водки и, может быть, станут драться… Ненадолго
хватает в человеке хорошего…
Говорил он долго, иногда целый час, не отдыхая, спокойно, одним и тем же голосом и только слова — должен, должны — произносил как-то особенно, в два удара: сперва звонко выкрикивал: — «доллл…» — и, шипящим голосом оканчивая: — «жженн», — обводил всех синими лучами стеклянного взгляда. Это слово
хватало Евсея
за горло и
душило.
Снова вбежав в сарай, я нашел его полным густейшего дыма, в дыму гудело, трещало, с крыши свешивались, извиваясь, красные ленты, а стена уже превратилась в раскаленную решетку. Дым
душил меня и ослеплял, у меня едва
хватило сил подкатить бочку к двери сарая, в дверях она застряла и дальше не шла, а с крыши на меня сыпались искры, жаля кожу. Я закричал о помощи, прибежал Хохол, схватил меня
за руку и вытолкнул на двор.
Царапать друг друга,
хватать за ноги и
за волосы и
душить за шею — запрещается.
В один день этот публичный балагур и прийди к реке; увидя меня и познакомься со мною; вот как я рассказывал, да все мои речи, что я тогда, сидя над рекою Невою, ему по дружбе говорил, умные и так, расхожие, все в список,
за пазуху, да и домой; а там в свою книжечку, да в печать,
хватавши, правду сказать, многое и на
душу ради смеха, да и ославь меня по всей подсолнечной. Пошли читать все.
Андрей. (
хватая его
за плечи). Не будь ты Василий Сыромятов,
задушил бы тебя
за эти слова!..
— Я боялся не застать вас, — продолжал он. — Пока ехал к вам, исстрадался
душой… Одевайтесь и едемте, ради бога… Произошло это таким образом. Приезжает ко мне Папчинский, Александр Семенович, которого вы знаете… Поговорили мы… потом сели чай пить; вдруг жена вскрикивает,
хватает себя
за сердце и падает на спинку стула. Мы отнесли ее на кровать и… я уж и нашатырным спиртом тер ей виски, и водой брызгал… лежит, как мертвая… Боюсь, что это аневризма… Поедемте… У нее и отец умер от аневризмы…
— Я, батюшка, всей
душой рад послужить,
за твою родительскую хлеб-соль заработать, сколько силы да уменья
хватит, и дома радехонек и на стороне — где прикажешь, — сказал красавец Алексей.
Но едва только Ашанин стал на ноги, придерживаясь, чтобы не упасть, одной рукой
за койку, как внезапно почувствовал во всем своем существе нечто невыразимо томительное и бесконечно больное и мучительное. Голова, казалось, налита была свинцом, в виски стучало, в каюте не
хватало воздуха, и было душно, жарко и пахло, казалось, чем-то отвратительным. Ужасная тошнота, сосущая и угнетающая, словно бы вытягивала всю
душу и наводила смертельную тоску.
— Это мы виноваты в его смерти! — сказала Маруся,
хватая себя
за голову. — Мы вчера огорчили его своими упреками, и… он не перенес этого! У него нежная
душа! Мы виноваты, maman!
Солдаты то и дело, несмотря на горячку боя, осведомлялись о втором «дите». Онуфриев, тот несколько раз заставлял повторит Игоря рассказ обо всем происшедшем с «младшеньким разведчиком», как он называл иногда Милицу или Митю Агарина, и этими расспросами еще более бередил
душу Игоря. Чтобы забыться хот немного, юноша
хватал винтовку, проворно заряжал ее и посылал пулю
за пулей туда, вдаль, где намечались при свете молодого утра синие мундиры и металлические каски немцев, соединившихся с их верными союзниками.
Голос этой девушки — мягкий, вибрирующий, с довольно большим регистром — звучал вплоть до низких нот медиума, прямо
хватал за сердце даже и не в сильных сценах; а когда началась драма и
душа"ребенка"омрачилась налетевшей на нее бурей — я забыл совсем, что я автор и что мне надо"следить"
за игрой моей будущей исполнительницы. Я жил с Верочкой и в последнем акте был растроган, как никогда перед тем не приводилось в театральной зале.
Засим следуют опять потемки, резкий, холодный ветер, мерзлые кочки. Страдает она и
душою и телом, и, чтобы уплатить
за эти страдания, у обманщицы-природы не
хватит никаких средств, никаких обманов…
Отовсюду снизу тянулись руки, и пальцы на них судорожно сокращались,
хватая все, и кто попадал в эту западню, тот уже не мог выбраться назад: сотни пальцев, крепких и слепых, как клешни, сжимали ноги, цеплялись
за одежду, валили человека на себя, вонзались в глаза и
душили.
Увидал он, как я мальчишку
за ухи
хватаю, и давай кричать: «Не смей, говорит, христианскую
душу за ухи трепать!
— Нет, нет! Дайте мне поцеловать! — сказала она,
хватая его
за руку и жадно целуя ее три раза. — Как я рада, святой отец, что наконец вижу вас! Вы, небось, забыли свою княгиню, а я каждую минуту мысленно жила в вашем милом монастыре. Как у вас здесь хорошо! В этой жизни для бога, вдали от суетного мира, есть какая-то особая прелесть, святой отец, которую я чувствую всей
душой, но передать на словах не могу!
Пришли Наташа, Дядя-Белый, другие. Кой-кого не
хватало. Пили чай. Рассказывали о пережитом. Что-то крепкое и молодо-бодрое вырастало из ужаса. То черное, что было в моей
душе, таяло, расплывалось, недоумевая и стыдясь
за себя.
— Отец, отец! — вскрикнул Владимир голосом, от которого приподняло Конрада; вскочил со скамьи и дико озирался,
хватая себя
за горящую голову. — Скажи еще что-нибудь, старик, и я
задушу тебя!
— Вот,
за доктором поскакал! — сказал Семен, пожимаясь от холода. — Да, ищи настоящего доктора, догоняй ветра в поле,
хватай чёрта
за хвост, язви твою
душу! Экие чудаки, господи, прости меня грешного!
Насмелился солдат, — в суете да с обиды и мышь храбра, — дернул рюмку-другую. С полковым батюшкой чокнулся, хоть он и не офицерской линии, однако вроде вольного человека.
Хватил по третьей, — барыне
за адъютантовой спиной подмигнул: сторонись,
душа, оболью. Четвертую грибком осадил. От пятой еле его Илья отодрал, — не жаль себя, да жаль водочки… Кругом народ исподтишка удивляется: ай да помещик, ужели барыня на его имя имение отписала? Ишь хлещет, будто винокуренный завод пропивает.
Следователь говорил и — то пожимал плечами, то
хватал себя
за голову. Он то садился в экипаж, то шел пешком. Новая мысль, сообщенная ему доктором, казалось, ошеломила его, отравила; он растерялся, ослабел
душой и телом, и когда вернулись в город, простился с доктором, отказавшись от обеда, хотя еще накануне дал слово доктору пообедать с ним вместе.