Неточные совпадения
Были они до безобразия низки, но, что глупее всего, окна,
двери, мебель — все, все было обвешано или убрано ситцем, прекрасным
французским ситцем, и отделано фестончиками; но от этого комната казалась еще вдвое темнее и походила на внутренность дорожной кареты.
Обер-кондуктор с блестящими галунами и сапогами отворил
дверь вагона и в знак почтительности держал ее, в то время как Филипп и артельщик в белом фартуке осторожно выносили длиннолицую княгиню на ее складном кресле; сестры поздоровались, послышались
французские фразы о том, в карете или коляске поедет княгиня, и шествие, замыкающееся горничной с кудряшками, зонтиками и футляром, двинулось к
двери станции.
Нехлюдов, не желая встречаться с тем, чтоб опять прощаться, остановился, не доходя до
двери станции, ожидая прохождения всего шествия. Княгиня с сыном, Мисси, доктор и горничная проследовали вперед, старый же князь остановился позади с свояченицей, и Нехлюдов, не подходя близко, слышал только отрывочные
французские фразы их разговора. Одна из этих фраз, произнесенная князем, запала, как это часто бывает, почему-то в память Нехлюдову, со всеми интонациями и звуками голоса.
Пройдя первую же
дверь, он прямо очутился в огромном кабинете, где посредине стоял огромный стол с своими чернильницами, карандашами, кучею тетрадей и небрежно кинутыми «Художественным листком» и
французской иллюстрацией.
Запирая на ночь
дверь переднего покоя, Аксинья усмотрела на платейной вешалке нечто висящее, как бы не нам принадлежащее, и когда мы с Наташей на сие были сею служанкой позваны, то нашли: во-первых, темно-коричневый
французского гроденаплю подрясник; во-вторых, богатый гарусный пояс с пунцовыми лентами для завязок, а в-третьих, драгоценнейшего зеленого неразрезного бархату рясу; в-четвертых же, в длинном куске коленкора полное иерейское облачение.
И с этим словом добродушная старушка взяла меня за руку и подвела меня к обитой чистою зеленою клеенкой
двери, на которой была медная дощечка, в тогдашнее время составлявшая еще в Москве довольно замечательную редкость. На этой дощечке
французскими литерами было написано: «Léonide Postelnikoff, Capitaine». [Леонид Постельников, капитан.]
Долинский пригласил было ночевать к ней m-me Бю-жар, но Даша в десять часов отпустила старуху, сказав, что ей надоела
французская пустая болтовня. Долинский не противоречил. Он сел в кресло у
двери Дашиной комнаты и читал, беспрестанно поднимая голову от книги и прислушиваясь к каждому движению больной.
В то время, когда не оставалось уже никакой надежды к спасению, в
дверях дома, который заграждал им выход, показалось человек пять
французских гренадеров.
Он объехал кругом площадь, заглядывал во все окна и, наконец, решился войти в дом, над
дверьми которого висела вывеска с надписью на
французском и немецком языках: золотых дел мастер Франц Зингер.
Над
дверьми одного из угольных домов сей знаменитой площади красивая вывеска с надписью на
французском языке извещала всех прохожих, что тут помещается лучшая кондитерская лавка в городе, под названием: «Café Français» [«
Французское кафе».].
Прошло с четверть часа. Зарецкой начинал уже терять терпение; наконец
двери отворились, и толстый немец, с прищуренными глазами, вошел в комнату. Поклонясь вежливо Зарецкому, он повторил также на
французском языке вопрос своей дочери...
На широкой кушетке, подобрав под себя ноги и вертя в руках новую
французскую брошюру, расположилась хозяйка; у окна за пяльцами сидели: с одной стороны дочь Дарьи Михайловны, а с другой m-lle Boncourt [м-ль Бонкур (фр.).] — гувернантка, старая и сухая дева лет шестидесяти, с накладкой черных волос под разноцветным чепцом и хлопчатой бумагой в ушах; в углу, возле
двери, поместился Басистов и читал газету, подле него Петя и Ваня играли в шашки, а прислонясь к печке и заложив руки за спину, стоял господин небольшого роста, взъерошенный и седой, с смуглым лицом и беглыми черными глазками — некто Африкан Семеныч Пигасов.
— Да что же это такое будет, наконец! — раздался за нами грозный голос, голос моего отца. Он стоял на пороге
двери. — Прекратятся ли наконец эти дурачества или нет? Где это мы живем? В российском государстве или во
французской республике?
Ведь посмотреть на нынешних красавиц, и смех и жалость: волоски-то взбиты, что войлок, насалены, засыпаны
французской мукою, животик перетянут так, что еле не перервется, исподницы напялены на обручи: в колымагу садятся бочком; в
двери входят — нагибаются.
Неожиданный случай помог мне. Однажды, когда я лежал на диване с каким-то глупым переводным
французским романом и долежался до головной боли и отупения от разных моргов, полицейских сыщиков и воскресений людей, которых смерти хватило бы на двадцать человек, отворилась
дверь, и вошел Гельфрейх.
— Она была вместе и кабинет и гостиная; и соединялась коридором с другой частью дома; светло-голубые
французские обои покрывали ее стены… лоснящиеся дубовые
двери с модными ручками и дубовые рамы окон показывали в хозяине человека порядочного.
Небольшая семейная комната в квартире Карминых. Две боковые
двери: одна, налево от актеров, в гостиную, другая, направо, во внутренние комнаты; мебель мягкая, обитая
французским ситцем; с правой стороны такой же маленький диванчик и круглый стол. Вечер, на столе свечи.
— Si monsieur le desire, [Если вам, сударь, угодно (фр.).] — проговорил внезапно господин Пиношэ, остановившись перед
дверью (из двух секундантов он был, очевидно, самый бойкий на язык, и ему было поручено вести переговоры — мосье Лекок только похрюкивал одобрительно), — si monsieur le desire, — повторил он (тут Вязовнину вспомнился мосье Галиси, его московский куафер, который часто употреблял эту фразу), — мы можем отрекомендовать одного из офицеров нашего полка — le lieutenant Barbichon, un garçon très devoue, [Лейтенанта Барбишона, очень преданного малого (фр.).] который, наверное, согласится оказать услугу «à un gentleman» [«джентльмену» (англ.).] (господин Пиношэ выговорил это слово на
французский лад: жантлеман) — вывести его из затруднения и, став вашим секундантом, примет ваши интересы к сердцу — prendpa à co eur vos interets.
Он отлично владел
французским, весьма порядочно русским и недурно немецким языками, да при этом еще отличался польски-изящною развязностью манер и тою особенною наглостью, которая повсюду растворяла ему любые
двери.
В
дверях залы подле близоруко щурившейся начальницы стояла стройная, тоненькая, изящная, как
французская статуэтка, нарядно, почти роскошно одетая дама в синем шелковом платье и в огромной шляпе со страусовыми перьями на голове.
На той же стороне, по которой я шел, показался и отель Гонкура, в два этажа, изящной, чисто
французской архитектуры, с грифельной кровлею и с выходной
дверью без всякого навеса посредине; направо и налево — решетки довольно большого сада.
Но он не ответил и решительно пошел дальше, увлекая девушку, четко постукивавшую по паркету высокими
французскими каблуками. Был коридор, как всегда, темные, неглубокие комнатки с открытыми
дверями, и в одну комнатку, на
двери которой было написано неровным почерком: «Люба», — они вошли.
— Не понимаешь? — кричал князь, — а я понимаю!
Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома — вон, я говорю! — И он захлопнул
дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему, до исполнения своего намерения, не надо было открывать ни своего звания, ни знания
французского языка, стоял в полуоткрытых
дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер всё не отходил от
двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
— На абордаж!!!.. — закричал пьяный, нажимая спуск пистолета.
Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал наконец пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к
двери.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и прихрамывая пошел к
двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся
двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного, Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, чтò капрал сказал о выступлении, к
двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный
французский солдат.
Как только он увидал высунувшегося из
двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его.