Неточные совпадения
Было несколько похоже на гимназию, с той однако разницей, что
учителя не раздражались, не кричали на учеников, но преподавали истину с несомненной и горячей
верой в ее силу.
— Да, за этим! Чтоб вы не шутили вперед с страстью, а научили бы, что мне делать теперь, — вы,
учитель!.. А вы подожгли дом, да и бежать! «Страсть прекрасна, люби,
Вера, не стыдись!» Чья это проповедь: отца Василья?
— О нет! — ответила за нее
Вера Иосифовна. — Мы приглашали
учителей на дом, в гимназии же или в институте, согласитесь, могли быть дурные влияния; пока девушка растет, она должна находиться под влиянием одной только матери.
Отцы и
учители, берегите
веру народа, и не мечта сие: поражало меня всю жизнь в великом народе нашем его достоинство благолепное и истинное, сам видел, сам свидетельствовать могу, видел и удивлялся, видел, несмотря даже на смрад грехов и нищий вид народа нашего.
Знаменитое и непонятое выражение, приписываемое
учителю церкви Тертулиану, — «credo quia absurdum est» [Верую — ибо нелепо (лат.).] — характеризует психологическую природу
веры.
Помню я и долгие зимние вечера, и наши дружеские, скромные беседы [46], заходившие далеко за полночь. Как легко жилось в это время, какая глубокая
вера в будущее, какое единодушие надежд и мысли оживляло всех нас! Помню я и тебя, многолюбимый и незабвенный друг и
учитель наш! Где ты теперь? какая железная рука сковала твои уста, из которых лились на нас слова любви и упования?
Я забывал все плохое, что видел в этих
учителях жизни, чувствовал только их спокойное упорство, за которым — мне казалось — скрыта непоколебимая
вера учителей в свою правду, готовность принять за правду все муки.
Туберозов вспыхнул и крепко сжал рукав своей рясы; но в это время Туганов возразил
учителю, что он ошибается, и указал на то, что
вера согревает лучше, чем водка, что все добрые дела наш мужик начинает помолившись, а все худые, за которые в Сибирь ссылают, делает водки напившись.
И иначе им нельзя было отнестись: их связывает то противоречие, в котором они находятся —
веры в божественность
учителя и неверия в его самые ясные слова, — из которого им надо как-нибудь выпутываться, и потому нельзя было ожидать от них свободных суждений о самой сущности вопроса, о том изменении жизни людей, которое вытекает из приложения учения Христа к существующему порядку.
— А, так вот куда он похаживает; я с самого начала его считала преразвращенным, и чему дивить?
Учитель его с малолетства постриг в масонскую
веру, — ну, какому же быть пути? Мальчишка без надзору жил во французской столице, ну, уж по имени можете рассудить, какая моральность там… Так это он за негровской-то воспитанницей ухаживает, прекрасно! Экой век какой!
— Боговдухновенный, сударь! Не"великий человек", а боговдухновенный муж!"Правило
веры, образ кротости, воздержания
учителю!" — вот что-с! произнес Прокоп строго. — А по-вашему, по-немецки, все одно: Бисмарк великий человек, и Николай Чудотворец великий человек! На-тко выкуси!
Не торопи
Меня, царевна. В этом Бог волен.
Учителей я ваших обещал
С благоговеньем выслушать, но только
По убежденью откажусь от
верыМоих отцов.
Но безграничная ли
вера учеников в чудесную силу их
учителя, сознание ли правоты своей или просто ослепление — пугливые слова Иуды встречались улыбкою, а бесконечные советы вызывали даже ропот. Когда Иуда добыл откуда-то и принес два меча, только Петру понравилось это, и только Петр похвалил мечи и Иуду, остальные же недовольно сказали...
Там хотя и сказано, что не подобает неиспытанному в
вере учителем других быть, однако ж прибавлено: «Разве токмо по благодати Божией сие устроится…» А благодать, матушка, по сто двадцать пятому правилу Карфагенского, не токмо подает знание, что подобает творити, но и любовь в человека вдыхает да возможет исполнити то, что познает.
Вера в чудеса, подтверждающая, по их мнению, истинность исповедания, была главное,
вера же в самое учение Христа была дело второстепенное, часто и вовсе забытое или непонимаемое, как, например, это видно в Деяниях же, из казни Анании во имя Христа,
учителя любви, прощения.
Одна из самых древних и самых глубоких по мысли
вер была
вера индусов. Причиной того, что она не стала
верой всемирной и не дала для жизни людей тех плодов, какие она могла дать, было то, что
учителя ее признали людей неравными и разделили их на касты. Для людей, признающих себя неравными, не может быть истинной
веры.
То же и с учениями о
вере. Ложные
учителя привлекают людей к доброй жизни тем, что пугают наказаниями и заманивают наградой на том свете, где никто не был. Истинные же
учителя учат только тому, что начало жизни, любовь, само живет в душах людей и что хорошо тому, кто соединился с ним.
Нет
учителя, нет руководителя, а пытливый простолюдин ищет себе да ищет разрешенья недоумений и доброго наставника в истинной
вере…
Центральную сцену в"Обрыве"я читал, сидя также над обрывом, да и весь роман прочел на воздухе, на разных альпийских вышках. Не столько лица двух героев. Райского и Волохова, сколько женщины:
Вера, Марфенька, бабушка, а из второстепенных — няни,
учителя гимназии Козлова — до сих пор мечутся предо мною, как живые, а я с тех пор не перечитывал романа и пишу эти строки как раз 41 год спустя в конце лета 1910 года.
— Не претися о
вере и мирских междоречий пришел я к вам, никонианцам; досыта
учители наши обличили новую
веру и вбили в грязь ваших фарисеев [Фарисеи — в древней Иудее зажиточные слои населения, отличавшиеся ханжеским религиозным благочестием; в переносном смысле лицемеры.].
— Пустяки! для брата Авраама нет ничего невозможного, — сказал секретарь баронессы, втирая ему осторожно в руку до десятка червонных. — Мы с тобой одного великого племени; обманывать, а не обманутыми быть должны; ты создан не служить этой собаке, которая того и гляди, что издохнет: можно тебе самому скоро быть главою раскола в России и
учителем нашей
веры. Мы делали уже дела не маленькие, были награждены; не изменим теперь друг другу, и нас не забудут.
Так относились к войне христиане первых веков и так говорили их
учителя, обращаясь к сильным мира, и говорили так в то время, когда сотнями и тысячами гибли мученики за исповедание Христовой
веры.