С баронессиным стряпчим, словом компанионом по второклассному вагону, новый мажордом говорил мало и неохотно: его унижало в его собственных глазах это сообщество с человеком, возведенным в звание стряпчего, очевидно, единственно ради важности, а в самом деле бывшего просто громадным дворецким, которому было поручено ведение дорожных расходов и счетов и переписки по требованию денег от
управителей домов и земель баронессы.
Неточные совпадения
Господский
дом был летом подновлен и в нем жил сейчас новый
управитель «из поляков».
Однако в
доме у
управителя стали пропадать то вещи, то деньги.
О равнодушном помещике в этом этюде не будет речи, по тем же соображениям, как и о крупном землевладельце: ни тот, ни другой хозяйственным делом не занимаются. Равнодушный помещик на скорую руку устроился с крестьянами, оставил за собой пустоша, небольшой кусок лесу, пашню запустил, окна в
доме заколотил досками, скот распродал и, поставив во главе выморочного имущества не то
управителя, не то сторожа (преимущественно из отставных солдат), уехал.
И тут-то этакую гадость гложешь и вдруг вздумаешь: эх, а
дома у нас теперь в деревне к празднику уток, мол, и гусей щипят, свиней режут, щи с зашеиной варят жирные-прежирные, и отец Илья, наш священник, добрый-предобрый старичок, теперь скоро пойдет он Христа славить, и с ним дьяки, попадьи и дьячихи идут, и с семинаристами, и все навеселе, а сам отец Илья много пить не может: в господском
доме ему дворецкий рюмочку поднесет; в конторе тоже
управитель с нянькой вышлет попотчует, отец Илья и раскиснет и ползет к нам на дворню, совсем чуть ножки волочит пьяненький: в первой с краю избе еще как-нибудь рюмочку прососет, а там уж более не может и все под ризой в бутылочку сливает.
Когда-то, вероятно очень давно, отец Галактионовны служил
управителем на одном из заводов Кайгородова, затем он умер, и Галактионовна осталась христовой невестой отчасти по своему безобразию, отчасти по бесчисленным физическим немощам, которые ее одолевали;
дом Фатевны принадлежал Галактионовне, последняя продала его Фатевне с условием жить ей, Галактионовне, в своем флигельке по смерть.
Но истина скоро открывается; граф узнает все: просит у Мирошева прощения, чествует у себя в
доме, прекращает тяжбу, снабжает сотнею рублей на возвратный путь и берет честное слово с Кузьмы Петровича, что он, немедленно по приезде домой, пошлет за
управителем и прочтет ему бумагу и письмо, запечатанное графскою печатью.
Но ему нравилось, что он из хорошего
дома, имеет состояние, то есть большой капитальный
дом с
управителем, сродни не последним людям и, сверх того, обладает осанкой.
Князь был готов на все и несказанно обрадовался, когда услыхал, что тетушка желает принять его к себе
управителем. Он сейчас же подал в отставку, снял квартальницкую форму и переселился в тетушкино имение, где приучался к хозяйству под ее непосредственным руководством и для того ездил с ней вдвоем в кабриолете без кучера, а жил во флигеле, но потом в один прекрасный день переведен в
дом и обвенчан с хозяйкою в их деревенской церкви, точно так же скромно, как Д* обвенчалась у себя с французом.
Гости разбежались восвояси; вдова заключилась в свои апартаменты;
управитель Горданов, позабыв о своем нездоровье, распоряжался окружить
дом и усадьбу утроенным караулом и слал гонца за гонцом в город, настаивая на скорейшей присылке войск, для подавления крестьянского бунта...
Однажды, когда княжеский
управитель, застав девочек прикладывавшихся личиками к окнам княжеского
дома, предложил ее сиятельству Людмиле Васильевне, — как он величал маленькую княжну, — и Тане показать внутренность
дома, то обе девочки, сопровождаемые, конечно, гувернанткой, со священным трепетом переступили порог входной двери и полной грудью вдохнули в себя тяжелый, несколько даже затхлый воздух княжеских апартаментов.
Первое лето они не приезжали в имение, а следующей весной Хлебников получил письмо от Алфимова, который оставил его в
управителях, с приказом приготовить
дом для принятия не только хозяев, но и многочисленных гостей.